Стоило будущим музам присесть, как они почувствовали, насколько выдохлись. Волшебство вдохновения прервалось, заныли мышцы ног, запершило в голе.
— Далеко собралась? — Пол окликнул Габи, направлявшуюся к воде. — Ты разве не знаешь, что соленую воду пить нельзя?
Габи резко обернулась и наверняка собиралась сказать очередную колкость, но внушительный вид директора остановил ее. Точно — бог! Он даже не вспотел, когда всем остальным хотелось повесить на языки на плечо.
— Откуда мне знать, — в ответе Габи прозвучала горечь, — я дальше фермы и отцовской скотобойни не бывала. Разве что на станцию иногда ездила, забирать почту.
— А, так это тебя мы вырвали из лап заезжих маньяков, совсем не вовремя обнаруживших такой неприятный сюрприз?.. — вспомнил Пол. — Их удивленные лица все еще стоят у меня перед глазами.
— И у меня, — согласилась Габи. Вернулась к остальным, плюхнулась на песок, поджав под себя ноги.
Повисла напряженная тишина. Девушек заинтриговало начало истории, но они не решались попросить директора продолжить.
Габи решилась сама.
— Все равно когда-нибудь пришлось бы сознаваться, — хмыкнула она. Хотя в глазах ее веселья не было и в помине. — Я уже говорила, что всегда считала себя девушкой. Но работа не позволяла мне таковой казаться. Недолгие отлучки на станцию давали возможность быть самой собой. Я садилась в старенький фургон, а по дороге переодевалась в женскую одежду, наносила макияж, надевала парик. В таком виде заходила в небольшое придорожное кафе и запасалась восхищенными взглядами мужчин на долгое время. Кто же знал, что те придурки решат напасть…
— Судя по твоему внешнему виду «до», они бы здорово поплатились за свои действия, — Пол приподнял бровь и смерил Габи насмешливым взглядом. — Таких крепких, накачанных дамочек им встречать еще не приходилось.
Остальные девушки слушали этот диалог, затаив дыхание. Даже боль в ногах прошла, и утихли голодные спазмы в желудке.
— Они поплатились, когда заглянули мне под юбку, пока я лягалась, — бросила Габи. — Черт бы побрал эти треклятые стринги…
Девушки не выдержали и разразились дружным хохотом — вначале сдержанно, чтобы не обидеть подругу, а потом во всю силу легких. Сама Габи грохотала громче всех, промакивая подушечками пальцев набежавшие слезы.
Пол держал марку и скромно покашливал в кулак. И Насте показалось, что он затеял это разговор нарочно, чтобы снять усталость и развеять скуку — подопечных и свою собственную.
— Скажите, а смех — это тоже источник вдохновения? — спросила Настя, с опаской глядя на директора. — Я чувствую необычайный прилив энергии…