— Вдохновение всюду, — улыбнулся он. — Мне показалось, или ты и вправду избегаешь называть меня по имени?
Настя впервые не отвела взгляд. Тон директора был таким мягким, вкрадчивым, как прикосновение ласкового ветра к разгоряченной коже.
— Аполлон, — произнесла она.
Ее «л» звенели, как колокольчики на ветру. Директор вначале нахмурился, затем задумался, точно прислушиваясь к внутренним ощущениям.
— В неофициальной обстановке можете звать меня Пол, — предложил он. — Древнее имя ушло вместе с былыми временами. В современном мире требуется нечто краткое, быстрое.
— Это все хорошо, но на завтрак мы уже опоздали, — вздохнула Энн себе под нос.
— До обеда мы не протянем… — подытожила Лола. — А одним вдохновением сыт не будешь.
— Совсем забыл, что вы смертные, — хмыкнул Пол. — Для нас, богов, пища — это лишь источник наслаждения, для нужд телесных есть иные способы добычи энергии. Но ничего, скоро и вы научитесь подпитывать себя вдохновением и использовать магию для бытовых нужд. Пока же…
Он широко развел руки, с силой хлопнул в ладоши, и перед ними, на льняной скатерти, появились хлеб, сыр, творог, вареные яйца и зелень. И, конечно же, кувшин с ключевой водой.
Глаза девушек загорелись. Забывая о манерах и присутствии директора, они с жадностью набросились на еду. Им пока и представить было сложно, что вдохновение может заменить пищу.
— Спасибо! — Настя все же вспомнила о вежливости и отважилась поблагодарить директора.
— За что ты меня благодаришь? — лукаво спросил он. — За завтрак на природе или за то, что избавил от наказания?..
— И за то и за другое, — обронила она. — А еще за утреннюю прогулку и огромную порцию вдохновения. В моей прежней школе учителя не были такими внимательными и отзывчивыми. Тем более я не ожидала подобного от грозных богов Олимпа.
Пол чуть не поперхнулся глотком воды.
— То есть ты полагаешь, будто мы не способны на чувства? — уточнил он. — И не испытываем всей гаммы страстей, доступных смертным?
Настя готова была откусить себе кончик языка. Всегда тихая и скромная, и вдруг на тебе — слова посыпались как из рога изобилия. Наверняка тому виной слишком большая утренняя доза вдохновения.
— Мне казалось, за столько веков боги устали от суеты и никчемных метаний, — призналась она, вздохнув.
Пол рассмеялся, запрокинув голову.
— Разумеется, мы все — пережитки прошлого: бесчувственные и безразличные, — выдал он, нетерпеливым жестом приглаживая свои растрепанные ветром кудри. — Наверное, такими мы и должны казаться. Но знаешь, несмотря на возраст, я не стал аскетом и не утратил способностей, приписываемых только лишь человеку. И в моей груди по-прежнему бьется сердце, способное на безрассудства и подвиги во имя того, во что верю.