Я смотрела на Хана и неверяще хлопала глазами. Неужели это он только что рассуждал о чести и порядочности?
— Кто дал вам право решать судьбу других цивилизаций? Лучше бы искоренили пиратство. В своем доме порядок навести не можете, а лезете судить других!..
Вопреки моим ожиданиям, Хан сник. Он не стал защищаться и доказывать, что Межгалактический Союз принял верное решение.
— Возможно, ты во многом права, — сказал смиренным тоном. — За то время, что ушло на поиски виновников катастрофы, Млечный Путь заполнился отребьем — таким, как братья-осьминоги. Союз делает все возможное, чтобы расчистить эту территорию, но, как видишь, справляется слабо.
И эти инопланетяне указывают нам, как жить? У них самих проблем выше крыши, а туда же — рвутся руководить. Ну конечно, указывать другим куда проще, чем заняться собственными делами.
— Скажи еще одну вещь, — стараясь сдерживаться, попросила я. — Если эти ваши кристаллы такие легковоспламеняющиеся, почему именно их вы используете в качестве валюты? Не бред ли таскать с собой такие «ценности»?
Уесть инопланетянина не получилось. Ответ Хана свел на нет мою попытку поумничать:
— Это в чистом виде энергия взрывоопасна. После добычи вещество кристаллизуют и помещают в защитную оболочку, превращая в те голубоватые «камни», что ты видела. Чтобы вернуть им первоначальный вид и свойства, понадобится огромная температура — такая, как в турбинах корабля.
Разбираться в технических моментах я не собиралась. А вот выяснить, что ждет Землю — очень даже.
— Сколько, по мнению Союза, нам понадобится времени, чтобы вернуть себе право покорять космос? Или нас так и будут считать дикими до скончания времен?
Хан ответил не сразу. Смотрел так, точно пытался прочесть ответ в моих глазах. И, наконец, решившись, заявил:
— Союз не разглашает подобных решений. Но я уверен, если внедренным сотрудникам доведется встретить кого-то, похожего на тебя, они признают людей разумными. Ты перевернула мой мир и мое представление о землянах. Настолько, что я перестал корить судьбу за случившееся и окончательно смирился.
От его признания меня точно током прошибло. Оно звучало почти как признание в любви. Я и не думала, что способна на такой подвиг — перевернуть представление инопланетянина о землянах.
— Ты тоже изменил меня, — призналась дрогнувшим от волнения голосом. — Не знаю, принято ли среди Антерианцев верить в судьбу и высшие силы, но наша встреча не была случайностью. До встречи с тобой я и не подозревала, сколько во мне азарта, смелости и воли к жизни.
В этот миг мы позабыли о различиях и противоречиях. Нас тянуло друг другу с непреодолимой силой, сводя на нет все попытки отстраниться.