«Она сама отказалась от меня», — возразил Дмитрий.
«Милана отпустила тебя на свободу, дуралей, — не унималась совесть. — Разве ты еще не понял, почему она это сделала?»
«Милана не могла разделить мою жизнь, а я не рискнул пожертвовать всем ради нее, — застонал Дмитрий. — Не понял, что она завянет в моем мире как сорванный болотный ирис…»
Тяжело поднявшись, Дмитрий отошел от Миланы. Покачнулся и едва не упал. Но Безгнев вовремя подставил могучее плечо.
— Благодарю, — вымолвил Дмитрий.
Отстранился от жреца и прошествовал к двери. Сбежал от невесты, ее ребенка и рвущей душу на части тоски.
— Ты куда?! — воскликнул ему в спину Безгнев. — Постой, не уходи. Ты же ничего не понял!..
Но Дмитрий не слышал его — он устремился на капище: высказать Велесу свое мнение о произошедшем.
— Почему ты отпустил меня?! — набросился страдалец на деревянный чур. Ударил его кулаками. — Почему не вернул мне память раньше? До того, как…
Дмитрий смолк, опустился на землю и уткнулся лбом в основание чура. Несмотря на ночную прохладу, спина его покрылась испариной. В голове загудел колокол: громко, осуждающе.
— Ты прав, — прошептал Дмитрий деревянному чуру, — мне некого винить кроме себя. Я должен был предположить такой исход. Слишком долго отсутствовал.
Что-то внутри Дмитрия оборвалось. Нет, он не винил Милану в предательстве, а упрекал себя. Но прошлого не вернешь.
«Где же тот подонок, который зачал ей ребенка? — неожиданно спохватился Дмитрий. — Почему его нет рядом с Миланой? Неужели она последовала моему совету и вступила в связь с приезжим, не выдавая своей истинной сути?..»
Терзаясь сомнениями, Дмитрий потерял счет времени — слишком многое нужно было обдумать. Как умалишенный, перебирал он разноцветные обрывки мыслей, силясь собрать их воедино.
Милана появилась ближе к рассвету. Тяжело опустилась рядом, но не сказала ни слова.
Дмитрий скинул с плеч медвежью шкуру и подстелил ее на траву.
— Присядь сюда, — предложил он, — тебе нельзя застужаться.
— Спасибо, — тихо молвила Милана.
Поддерживая отяжелевшее чрево, она перебралась на шкуру, ласково провела помеху ладонью.
— Это подарок моего отца?
Дмитрий кивнул, перевел взгляд на невесту. Ошеломленно подметил: беременность только усилила ее привлекательность. Милана стала пухлой и мягкой, как взбитая перина. В ее глазах горел свет всепроникающей, истинно божественной материнской любви.
— Я не нравлюсь тебе такой? — прошептала Милана.
— Ты потрясающе красива, — ответил Дмитрий и опустил голову.
Милана склонилась к нему и прошептала:
— Тогда почему ты убежал из дома жреца?