Мне знакомо это чувство. В те два авральных месяца в 1975-м, когда мы работали над «Альтаиром», я тоже нашел свое призвание. Позже, когда IBM начала поставлять компьютеры, в которых была прошита наша операционная система, я осознал, что благодаря нашей программе в работе, досуге и общении людей скоро произойдут кардинальные перемены. И вот это чувство – что ты в состоянии изменить жизнь людей – навсегда меняет твое мировоззрение. Это чувство хочешь испытывать снова и снова.
Вскоре я серьезно заболел и обеспокоился тем, что в моей жизни так мало интересов и занятий. Выздоровев, я стал много путешествовать, но и тут меня охватило чувство неприкаянности. Я понял, что больше всего скучаю по созиданию, и вернулся к работе.
Ирония моей судьбы заключается в том, что, работая в Microsoft, я вел нетипично одностороннюю жизнь. В юности я увлекался ракетами, роботами, музыкой и химией. Я много читал, с замиранием сердца следил за подвигами летчиков и путешественников. Меня восхищали Томас Эдисон и Александр Грейам Белл. Моей любознательности не было предела.
А потом я взял и посвятил восемь лет жизни достижению единственной цели: вывести Microsoft в лидеры компьютерной революции. Так и случилось. Результаты превзошли все мои надежды и ожидания. Но старые интересы не давали мне покоя, как бы мало времени я им ни посвящал. В три часа ночи я мчался в клуб, чтобы подыграть Хендриксу, или забрасывал программирование на целые выходные, чтобы своими глазами увидеть запуск космической ракеты.
После моего ухода из Microsoft капитал, в росте которого я принимал участие, и фантастический успех компании на рынке позволили мне наверстать упущенное. Да, порой я слишком «разбрасываюсь». Но мой выбор занятий и приключений никогда не случаен. Все они, в сущности, родом из детства – за последние 27 лет я делал много такого, о чем в юности мог лишь мечтать.
К этому моменту я прожил без Microsoft полжизни. Я всегда буду гордиться нашими совместными успехами, но второй акт, во всей его многогранности, куда ближе мне по духу.
Кто-то стремится к признанию, иным нужны деньги, а третьи грезят благородными общественными целями. Я же всегда руководствовался другим: любовью к идеям и их воплощению. Творческий путь тернист, полон риска и не дает никаких гарантий. И все же, несмотря на бесконечные петли и тупики, лишь этот путь приносит мне истинное удовлетворение.
В Microsoft меня всегда считали источником конструктивных и новаторских идей. Сегодня моя роль часто заключается в том, чтобы слушать умных людей и находить среди их идей особенные. Затем я помещаю мысль в какой-нибудь новый и неожиданный контекст или развиваю ее в нечто более масштабное, как мы сделали во время трехдневного нейробиологического «мозгового штурма». Идея генетической карты мозга обсуждалась на множестве закрытых совещаний, но окончательно оформилась лишь тогда, когда дюжина крупнейших ученых в этой сфере собрались вместе и дали волю фантазии. Алленовский «Атлас мозга» – продукт их совместного труда – дал толчок для развития целой отрасли.