Солнце уже поднялось над лесом, оставались последние минуты до начала напряжённого дня в штабе фронта. В палатке, отведённой под столовую, толпились офицеры, завтракали на бегу и быстро расходились по рабочим местам. Штабной зашёл на кухню, передал грибы начальнику офицерской столовой — своему давнему знакомцу, договорился, что вечером будет грибная жарёнка с картошкой. Сел завтракать в одиночестве за угловой стол. Он не спешил, сегодня его утро было свободным, только на десять часов был назначен выезд в штабы 11-й и 31-й армий, которые стояли на левом, южном фланге фронта. Ехать предстояло до Мариамполя, вблизи которого дислоцировался штаб 11-й армии, и далее на юг, в Кальварию, в штаб 31-й армии.
В оперативном отделе штаба фронта работа шла с особым напряжением. Было известно, что в конце сентября командующий фронтом должен представить Ставке Главнокомандующего план наступательной операции в Восточной Пруссии. Соответствующей директивы еще не поступало, но генерал Черняховский уже получил устное указание на детальную разработку операции. Большую часть подготовительной работы штабисты уже сделали, но предстояло ещё решить несколько стратегических и множество тактических вопросов. Рассматривалось два варианта проведения наступательной операции. Первый вариант отдавал предпочтение фронтальным рассекающим ударам в глубину немецкой обороны. Второй предполагал полный охват вражеской группировки ударами с северного и южного флангов фронта. Командующий фронтом склонялся к варианту глубокого фронтального рассекающего удара на Гумбинненско-Инстербургском направлении. Когда и какими силами наносить этот удар, а затем наращивать наступление и уничтожать группировки противника по частям, предстояло решить в ближайшие недели. Для этого и планировался выезд группы офицеров штаба фронта в штабы армий.
Неожиданностью для всех стало известие, что в поездке примет участие генерал-полковник Покровский, который в силу занятости почти никогда не покидал штаб фронта, за исключением вылетов в Ставку Верховного Главнокомандующего. Значит, этой поездке придавалось особо важное значение.
Точно в десять тронулись из Казлу-Руды в сторону Мариамполя. Штабной ехал в третьей машине, вместе с офицерами-железнодорожниками. Разговаривать ему не хотелось, он напряжённо смотрел в окно, пытаясь узнать места, которыми проезжал молодым офицером в августе 1914 года. Ему казалось, что он узнаёт их, и в то же время уверенности не было. Столько лет прошло… Повсюду были видны следы боёв, которые совсем недавно прокатились по литовским землям на запад. Чернели сгоревшие остовы машин, покорёженные пушки, реже танки, которые стащили с дороги на обочины. Не доезжая до селения Саснава, увидел сбитый самолёт — из канавы торчал нелепо задранный хвост, а отдельно, метрах в сорока, виднелся обгоревший фюзеляж штурмовика «Ил-2».