— У нас будет ребенок, в мае у нас родится сын или дочь. Представляешь, тогда, наверно, и война уже закончится. — Он ничего не мог ответить, только гладил её лицо и волосы. Его горло перехватило судорогой, и в этом возбуждении слились одновременно и страсть, и радость рождения, и победный конец войны. Конец войны, каким он может быть для него? Конец бесконечной цепи смертей, которые когда-то должны закончиться. И закончиться — только рождением. И это показалось Марку единственно возможным и таким естественным завершением кровавых лет.
Рите надо было спешить на дежурство. Они вместе заправили постель и теперь завтракали, сидя вдвоем за столом, так по-домашнему, как это только и могло быть до войны. Марк вдруг понял, что после завершения войны это ощущение семейной близости, отцовства станут главными в его жизни. Именно это придёт на смену высшему, но страшному смыслу его сегодняшней жизни на фронте.
Он подвез Риту к госпиталю, и она упорхнула из его рук в свою беспокойную госпитальную жизнь. Ефим с водителями уже прогуливались у входа в штаб, поджидая комбата. Вскоре подошел мрачный и раздраженный новенький лейтенант, за все время поездки не проронивший ни слова. Оставалось дождаться командира полка.
Совещание затянулось, они успели выкурить не по одной самокрутке. Наконец Батя вышел из штаба. Обе машины стояли уже на ходу, ждали его. Из любопытства он решил обратно ехать на «Хорьхе». Тронулись в четвёртом часу. Из города выехали быстро, торопились, пока не начало смеркаться. Чтобы сократить обратную дорогу, поехали через Эндцунен и Баллупенен. Машины петляли между холмов, вокруг кружились поля, вдалеке на юге синел большой лес.
Дорога огибала высокий холм, прижимаясь к нему вплотную. Перед крутым поворотом машины замедлили ход, и в этот момент с холма ударило несколько автоматов. Огонь велся прицельно сразу по обеим машинам. «Виллис», шедший первым, ткнулся в кювет и медленно сполз вниз по склону. «Хорьх» сначала газанул, пытаясь уйти от обстрела, но, едва набрав скорость, тоже съехал в кювет и перевернулся рядом с «Виллисом». К счастью, обе машины вырвались из сектора обстрела. Так что люди смогли выбраться из машин и укрыться за ними. Из засады продолжали стрелять, пули цепляли кузова машин, но людей, прижавшихся к земле, не доставали. Бате сильно придавило ногу, и передвигаться он не мог. Новенького лейтенанта тоже ранили, пуля сначала пробила бутыль с водой, рядом с которой он сидел, и затем вошла ему в правый бок. Вода из разбитой бутыли окатила офицера с ног до головы. Весь мокрый, он лежал в салоне «Хорьха» и не мог самостоятельно выбраться. Матвеев, раненный в плечо, выполз из салона и укрылся за машиной, зажимая рану, чтобы не истечь кровью. Капитан не пострадал и теперь лихорадочно пытался разобраться в обстановке: