Граф Раймунд вместе со своими людьми в это же самое время тяжко трудился на горе Сион. Однако, надо сказать, ему оказал большую помощь Гульельмо Эмбриако и генуэзские моряки, которые, хотя и потеряли свои корабли в Яффе, о чем мы уже рассказывали, смогли тем не менее спасти веревки, молоты, кирки, топоры и секиры, столь потребные для нас. Но зачем затягивать нашу историю? Настал назначенный день, и начался приступ. Однако прежде я хотел бы сказать вот о чем. Согласно не только нашим оценкам, но и другим источникам, в городе было 60 тысяч воинов, и это не считая женщин и больных, не могущих носить оружие, хотя их было не так много. Мы же могли выставить не более чем 12 тысяч, способных сражаться, так как было среди нас много немощных и больных. Могу поклясться, что в нашем войске было всего 12 или 13 тысяч воинов, не больше. Кто бы ни рассуждал, много это или мало, но если предприятие затевается во имя Господне, то оно не может завершиться поражением, как и покажут последующие страницы нашего повествования.
Наши люди начали делать подкопы под башни и стены. Отовсюду на город летели камни из метательных машин (tormenti и petrariae) и сыпались стрелы, словно град. Воины, рабы Божьи, продолжали настойчиво обстреливать противника, твердо следуя тому правилу, что они или возьмут верх над врагом, или будут нещадно убиты. И ничто не указывало на скорую победу в битве. Когда же машины были придвинуты еще ближе к стенам, то стали метать с них не только камни и стрелы, но горящие деревянные бруски и пучки соломы. Бруски прежде пропитывали смолой, обмазывали воском и серой; солому же и кудели наматывали на железный прут и затем поджигали, и эти горящие головни метали во врага. Когда они падали, то продолжали гореть. От таких снарядов не мог спасти ни меч, ни высокие стены; защитники не могли укрыться от них даже под стенами. И сражение продолжалось с раннего утра до поздней ночи, и вряд ли можно было представить более величественное и славное событие. Мы возносили наши молитвы Всемогущему Богу, нашему Возглавителю и Поводырю, уверенные в Его милости. Наступила ночь, а с ней пришли и страхи.
Сарацины опасались, что мы возьмем приступом город ночью или же на следующий день, поскольку все подготовительные работы наши у стен были закончены, и ров был заполнен, так что появилась возможность быстро взобраться на стену. С нашей стороны были опасения, что сарацины подожгут наши осадные орудия, которые были передвинуты ближе к стенам, и тем облегчат свое положение. Так что с обеих сторон эту ночь провели в постоянном бдении, трудах и бессонной настороженности. С одной стороны, была явная надежда, с другой – сомнения и страх. Мы славно потрудились, чтобы завоевать город ради славы Господней, они сопротивлялись, хотя и не так охотно, нашим усилиям ради законов Мухаммеда. Трудно даже представить, какие были предприняты неимоверные усилия с обеих сторон этой ночью.