– Только вы можете закрепить связь духа Хораса с человеческим телом, вы и никакая другая женщина. Так сказал чатури. От чатури Хорас и узнал об этом страшном способе стать человеком. Практически вы подарите ему бессмертие, если… если…
– Я поняла вас, Михаил Анатольевич, – безжизненным голосом произнесла принцесса Май. – У нас уже был разговор с Хорасом.
– И что же… что вы ответили ему?
– Я дала свое согласие.
– Как… – только и сказал Овечкин.
– Он бессовестно шантажировал ее! – взорвалась Фируза, доселе молчавшая. – Он угрожал уничтожить весь Данелойн, как он поступил с Таквалой! Верите ли, Михаил Анатольевич, если бы он был человеком, которого можно убить, я сама убила бы его на месте. Если бы вы слышали, как он говорил с ней! Подонок…
Принцесса Май вскинула голову и обвела обоих гордым и спокойным взглядом.
– Как бы там ни было, я намерена сдержать слово. Если он не получит от меня то, чего хочет, он уничтожит Данелойн, как он и сказал. Все остальное было ложью, я знаю, но в этом он не солгал. От судьбы не уйдешь… мне придется сделать это. Но потом… Долго я не проживу. Но если успею, я спасу по крайней мере вас и Баламута Доркина. Я заставлю Хораса отпустить вас.
– Ни за что! – пылко сказал Михаил Анатольевич.
И умолк. Маэлиналь только глянула на него, и этого было достаточно, чтобы понять, что все возражения бессмысленны. Фируза тоже удрученно молчала.
Выхода из положения не было никакого. Хорас, обладая талисманом, неизбежно должен был победить Маколея и добиться своего. Принцесса была обречена. И говорить больше было не о чем.
Некоторое время еще они сидели молча, потом принцесса сказала:
– Фируза, проводи меня, пожалуйста. Простите, но я должна отдохнуть.
Девушки удалились в опочивальню.
Овечкин остался один со своими нелегкими думами.
Когда Фируза вернулась, он все так же сидел, сгорбившись, перед камином и с удрученным видом смотрел в огонь. Она подошла и села рядом, на ковер у его ног. Михаил Анатольевич перевел на нее взгляд и неловко, растерянно усмехнулся.
– Все одно к одному, – сказал он непонятно. – У вас есть какой-нибудь острый предмет, Фируза… перочинный нож, например?
– Нету, – она пожала плечами. – А зачем вам?
– Ну, может, маникюрные ножницы какие-нибудь?
– Откуда же, Михаил Анатольевич? Нас уволокли, как мы были. Даже носового платка – и того нет.
– Как же так, – Овечкин обвел рассеянным взглядом комнату, мрачную, как и все в этом доме. – Здесь, конечно, ничего не найдешь… а булавка? Булавки тоже нет?
Фируза покачала головой.
– Нет. Разве что вот это…
И ткнула пальцем в брошку, приколотую к ее платью.