Так он и сидел, понурив голову и погрузясь в горестные свои размышления, и никто не беспокоил его и не отвлекал. Фируза переживала, видя его состояние, но при посторонних не решалась предложить никакого утешения. А Ловчий с Пэком, сделав свое дело, все везли и везли их куда-то, и не отвлекались на разговоры, не без оснований опасаясь могущих еще случиться в этом гиблом месте каких-нибудь неприятных происшествий. Оба были настороже и наготове. Но то ли магическая пластинка их охраняла, то ли имя и сила Хораса, только никто их больше не трогал и они не увидели ни одной живой души вплоть до того самого момента, когда перед ними явились ворота в иной, светлый мир.
На этот раз все было иначе.
Сам процесс выхода прошел без неприятных ощущений, только слегка закружились головы у Фирузы и Овечкина, и почти сразу пещерный полумрак сменился знакомой уже бесцветной пустотой, а та – видением самых настоящих ворот. Ворота эти стояли посреди неширокой тропинки, по правую руку от которой тянулись, насколько видел глаз, зеленые луга, а по левую голубело бескрайнее озеро. И казалось, что ворота стоят тут вовсе ни за чем, поскольку открыты они были нараспашку, и по другую их сторону были те же самые луга и озеро, что и по ту, куда вышли путники. Высоко в небе сияло солнце, где-то заливался жаворонок, и было тепло, даже жарко.
Упершись спинами в столбы ворот, сидели в зеленой траве два человека, молодых и светловолосых, утомленных, по-видимому, жарою и нисколько не похожих на стражников, и с любопытством смотрели на нежданных визитеров. Они даже не шелохнулись, когда путники направились к ним. И такое спокойствие стало понятным уже через несколько шагов, когда всех четверых внезапно остановила невидимая, но весьма прочная стена, о которую Михаил Анатольевич, шагая устало и небрежно, даже слегка ударился коленом.
Ловчий чертыхнулся и поманил к себе стражников. Те опять же не сдвинулись с места, только переглянулись и лениво улыбнулись друг другу.
– Уходите, ребятки, – сказал один из них, обращаясь к путникам. – Бесполезно.
Голос его был слышен вполне отчетливо, невзирая на разделявшую их стену.
– Что значит – бесполезно? – сердито осведомился Ловчий. – Поговорить-то можно?
– О чем?
– Информация нам нужна. Ишь, расселись! Службу-то знаете?
– Ну, знаем. Только и вопросы ваши знаем наизусть. Спрашивайте у своих, кто тут уже побывал.
– У каких это своих? – удивился призрачный охотник.
– В год партии три-четыре прорывается к воротам. Надоели. Сказано же – бесполезно!
– А! – сказал вдруг Пэк. – Они же нас за голодных духов принимают! Ты что, Ловчий, очумел? Удостоверение предъяви!