Михаил Анатольевич немного помолчал, следя взглядом за Хорасом, летевшим чуть впереди.
– Я не хочу, чтобы его убили, – сказал он тихо.
– Опять? Не твоя забота, – буркнул Ловчий.
– А мы не можем забрать его с собой?
– Куда? Ты что, очумел? Кто его выпустит отсюда? И кому он там, наверху, нужен?
– Это несправедливо, – с тоскою сказал Овечкин.
– Не тебе судить.
Пэк повернул к ним голову.
– Мне тоже его жаль, Овечкин. Но поверь – смерть для него лучший выход.
– Это я уже слышал.
Михаил Анатольевич понурился и принялся машинально поглаживать Фирузу по голове. В этот момент она тихонько вздохнула и открыла глаза.
– Ой, – сказал он. – Кажется, очнулась…
Девушка уставилась на него невидящим взглядом и вдруг принялась отчаянно вырываться.
– Отпусти! – закричала она.
Анталья дернулась, и Овечкин от неожиданности едва не разжал руки. Фируза билась, как пойманная в сеть рыба, совершенно не сознавая, видимо, где находится и кто ее держит, и пребольно ударила его локтем в грудь. Но тут на помощь подоспел Ловчий. Вдвоем они кое-как прижали ее к широкой спине чудища, не давая вырваться, и охотник насильно влил ей в рот щедрую порцию живительного питья из своей фляги. Анталья металась под ними, возбужденная непонятной возней, пока Хорас, приблизившись, не укротил ее очередным ударом синего луча. На спасенную девушку он даже не взглянул. Только и бросил:
– Выходим на поверхность, – и снова полетел вперед.
Фируза наконец затихла, закрыла глаза. Овечкин, продолжая прижимать ее одной рукой к спине антальи, другою вытер холодный пот со лба и, подняв голову, нервно огляделся.
Как раз в этот момент каменный колодец раздался вширь, они вылетели из расщелины наружу и очутились среди скал, уступами спускавшихся к черной воде прохода. Оставленная ими лодка сиротливо покачивалась у берега. И всего-то до нее было метров двадцать проскакать по камушкам, да вот беда – призрачный охотник оказался прав. Скалы кишмя кишели нечистью, куда ни кинь взгляд, и гомон голодных тварей далеко разносился под сводами темного ущелья. При виде добычи гомон усилился многократно, прорезаемый боевыми завываниями.
– Хорас! – крикнул что есть силы Ловчий, пытаясь перекрыть этот адский шум. – В лодку… нам нужно попасть в лодку!
Демон кивнул и ринулся вниз, к воде, влача за собою анталью.
Они кружили над самой лодкой, и Михаилу Анатольевичу стало казаться уже, что никогда они в нее не попадут. Ловчий-то спрыгнул сразу, но ему немедленно пришлось начать отбиваться от лезущих из воды чудовищ. Анталья металась из стороны в сторону, и Овечкину с Фирузой на руках было никак с нее не спуститься. Хорас был занят тем, что отгонял своим синим лучом тварей, кидающихся с берега, и ему было не до антальи. В конце концов Пэк перехватил у него невидимый силовой повод, метнулся в лодку, трижды перевернувшись в воздухе и отчаянно извиваясь всем своим огненным тельцем, и, оказавшись на борту, что было сил начал подтягивать проклятое страшилище поближе. Улучив момент, Овечкин тоже спрыгнул, но неловко – подвернул ногу и упал вместе с Фирузой на дно лодки. Пэк тут же отпустил анталью, швырнув ей в морду напоследок пригоршню искр.