— Мне нечего сказать. Но и в районе недовольны этой смертью.
Доктор рассмеялся.
— А здесь ты нашел довольных смертью Белоусовой?
— Не то, что недовольных, но спокойных. Ты меня не так понял.
— Тебя, действительно, чрезвычайно трудно понять. Больницу ты нашел в порядке?
— Я ее не обследовал. Я ведь в гости к тебе приехал.
— Ну, будь здоров, — сказал доктор, протягивая руку. — Мне надо еще больных принимать.
Они попрощались, и Сунцов, все с тем же выражением строгой озабоченности на лице, вышел из кабинета.
Вечером, закончив прием больных, доктор пошел в сельсовет. Земля после вчерашнего дождя успела просохнуть. На улице было по-летнему жарко. Доктор снял шляпу и расстегнул ворот рубашки.
На улице он встретил Песковскую. Она медленно шла навстречу.
— Проводите меня в сельсовет, — попросил ее доктор. — А потом вместе вернемся домой.
Они пошли вместе.
— Вам следует, Ольга Михайловна, побольше внимания уделять Юрасову, — сказал доктор, вспомнив вчерашние признания председателя колхоза.
Она удивленно подняла на доктора глаза, и на лбу у нее прорезалась тонкая морщинка.
— Юрасову? — переспросила она.
— Да, ему. Это, знаете, очень способный человек. Он только внешне на мальчишку смахивает. Колхоз своим блестящим положением обязан ему. Вы понаблюдайте, как его колхозники слушают.
— Какое же внимание я должна ему оказывать?
— Ну, какое, какое… — пробормотал доктор. — Вы можете помочь ему учиться. Он учится, но без системы и плана. Я с ним уже год бьюсь и ничего у меня не выходит.
— Это — просто. Я поговорю с ним.
Они подошли к деревянному двухэтажному дому, где внизу помещалось отделение почты, а наверху — сельсовет, и поднялись по лестнице.
Не доходя до двери сельсовета, доктор вдруг услышал свою фамилию. Он приостановился и жестом задержал Песковскую. Отчетливо донесся до них громкий голос Сунцова:
— Вот почему я убежден, что Татаринцев, не приняв всех мер, несет моральную ответственность за смерть Белоусовой.
Татаринцев порывисто открыл дверь. В комнате за столом сидели Морозкин и Юрасов. Сунцов стоял посреди комнаты, заложив руки в карманы брюк. Он смутился, увидев доктора.
— Я, Юрий Николаевич, хотел перед отъездом еще раз зайти к тебе, — приветливо улыбнулся Сунцов. — Да вот у товарища Морозкина задержался.
— По… по… повтори, что ты сейчас здесь сказал, — потребовал Татаринцев, заикаясь и побледнев.
— Ты не волнуйся, — мягко остановил его Сунцов. — Ведь мы уже об этом говорили сегодня.
— Нет, э… этого ты не говорил.
— Успокойся, успокойся, мой дорогой. Я ничего плохого о тебе не сказал.