Леонид Сергеевич похлопал Мельникова по плечу.
— А ты все боялся, чудак!
Мельников только добродушно усмехнулся, на миг перестав следить за поворотом плиты.
Леонид Сергеевич не мог скрыть своей бурной радости.
— Что скажешь, Борис Николаевич? Ловко сделано? Вот как монтажники работают!
— Одно скажу — сержант не растерялся…
— А ну тебя — с пословицей…
Плита уже повернулась, и Мельников начал командовать спуском.
Леонид Сергеевич умчался куда-то в глубину цеха, но и оттуда доносился его веселый голос.
— Шумный у вас родственник, — одобрительным тоном заметил Соболев. — А работать с ним хорошо.
Солнечные столбики исчезли, в цехе стало сумрачнее и строже.
Уже опять стоял шум, неразличимыми стали людские голоса. Самый напряженный момент поворота плиты прошел, все вернулись к своим делам. Только небольшая группа рабочих во главе с Мельниковым продолжала медленно опускать плиту.
— Теперь все просто и самому кажется, — повторил Борис Николаевич. — А эта плита мне неделю спать не давала. И ничего не мог придумать. А Мельников нашел… Вот, Наташа, как, бывает, мы свои дела решаем.
Плиту уже устанавливали на бетонные столбики. Рабочие что-то размечали на металле, подтаскивали детали, устанавливали электросварочные аппараты.
— Идемте, — позвал Борис Николаевич, — нам тут теперь нечего делать.
Коротенький весенний вечер кончился. Голубые сумерки охватывали завод. В воздухе еще держался клейкий аромат почек, и к нему примешивался запах легкого весеннего морозца, пропитанного душистой свежестью подмерзающей капели.
— Весна! — сказала Наташа. — В воскресенье обязательно поеду за город.
— С целью?
Наташа рассмеялась.
— Да разве за город с целью ездят, Борис Николаевич? Гулять.
— И как вы это делаете?
— Сажусь на автобус, еду до конечной остановки, а потом иду пешком по тропинкам, какие нравятся.
— И они вас не обманывают?
— Наоборот, всякий раз открывают чудеса.
— Вот как, оказывается, можно гулять, — с завистью сказал Соболев. — А я избаловал себя. Захочу отдохнуть — сажусь за руль и еду километров сто… Ведь надо как-то оправдывать владение машиной. Надо ваш способ испытать: автобусно-пеший.
— Уверена, что мой лучше.
— Не спорю — нужно проверить.
В конструкторской почти никого не было. Таинственная темнота лежала в углах зала. На чертежных досках белели большие листы бумаги с еле заметными линиями чертежей. Наташа подумала: как же велик общий труд! Сначала мысли конструкторов воплощаются в чертежи, потом переходят в детали и завершаются вот так, как это она видела сегодня в цехе.
— А день-то и пролетел, — с сожалением сказал Соболев. — Устали? Идите-ка домой, а я еще поработаю…