Прижалась всем телом, чувствуя его. Егор вздохнул, улыбнулся уголком губ напряжённо.
— Стешка, остановись, глупая, — прохрипел у самого уха, горячо скользя по бёдрам.
— Зачем?
— Ну кто-то же из нас должен быть с холодной головой?
— Почему я? — И она поцеловала его в губы.
— Потому что это, — он выделил последнее слово, — должно достаться только тому, кого выберешь ты, — он чуть отстранился, но при этом остался так близко, что губы касались её щеки, когда он говорил. — Знаешь, нам, мужикам, достаётся гораздо меньше любви, чем вам.
— В самом деле? — она пробежалась тонкими пальцами по позвонкам, чувствуя, как сбилось его дыхание.
— Точно тебе говорю, — он настолько близко, что произнося слова, задевает ее кожу, отчего щекотно и что-то сладко сжимается в груди, будто пружина заводится. — Вам достаётся первый крик в родзале, первое «мама», первые шаги навстречу вам, первая улыбка. А нам только ваш первый вздох. Тот самый, когда в вас рождается женщина. И я бы хотел, чтобы ты подарила его тому, с кем решишь идти по жизни. Чтобы этот паразит знал, какое счастье ему досталось.
— А ты, — нерешительно замерла, — ты бы хотел его получить?
— С самого первого дня, когда увидел тебя в парке. Но ты мне не сказала еще «да». А для меня это важно.
Стеша спрятала улыбку, захватила его нижнюю губу игривым поцелуем, чувствуя как окаменели руки, лежащие на талии, напряглось сильное тело и без того натянутое до предела каждого нерва. Девушка чуть отстранилась, заглянула в глаза, поймав вопрос, ещё не сорвавшийся с его губ.
— Ты так и не ответила, пойдёшь ли за меня? — повторил.
Стеша видела, как там, в глубине светло-серый глаз что-то оборвалось, потемнело в ужасе. Она поняла: промолчать сейчас — всё равно, что предать, растоптать ту искру, которую он бережёт для своей единственной. Она крепче обхватила его за талию, прошептала:
— А ты? Ты не прогонишь?
Удивление в ответ. Искра стала ярче, ближе.
— Ни за что на свете, — отозвался.
— Тогда позови. Ещё раз.
— Стеша, выйдешь ли ты за меня? Чтобы в горе и в радости вместе всегда. — Он смотрела пристально, считывая каждое движение, каждый вздох.
— Да.
Искра в серых глазах метнулась совсем рядом, полыхнула ярким огнём. Стеша прижалась к нему плотнее, растворяясь в его тепле, укрываясь его ароматом, кутаясь в бархатистый голос. Егор отвёл чёрную прядь от узкого девичьего лица, осторожно приподнял за подбородок, заглянул в глаза. Стеша затаила дыхание, понимая, что вот она, черта, за которой настанет совсем другое завтра.
Егор наклонился и поцеловал её.
Будто вдвоём, с обрыва, в солёную глубину. Стеша чувствовала, как тонет, цеплялась за Егора, как за последнюю надежду, удерживая тонкую и прочную нить между ними. Он целовал бесконечно нежно, словно затягивая в омут, неторопливо ласкал. Заставлял её тело вздрагивать, звенеть под его пальцами натянутой струной. Задыхаться от нового неслыханного ощущения близости и открытости.