Когда его коллега кивнул, судья медленно продолжил:
— Увести ее от лис и этого кошмарного «любимого», конечно, будет непросто, но надеюсь, мне удастся с ней договориться. И раз мы заговорили о Шафран, Ло, я должен тебе сказать, что Могильщик Лу останавливался в храме, который совсем рядом с пустырем. И он верит в странную теорию, что у некоторых людей есть особая связь с лисами. — Судья дернул себя за ус. — Жаль, я не спросил у Шафран, худой у нее отец или в теле.
— Ерунда, Ди, — нетерпеливо сказал Ло. — Шафран же сказала тебе, что, по словам танцовщицы, ее отец хорош собой.
Судья Ди одобрительно кивнул. Несмотря на свой отсутствующий вид, его коллега и сейчас оставался очень внимательным слушателем.
— Да, Ло, так оно и есть. Но Маленькая Феникс могла сказать это, просто чтобы сделать несчастной девочке приятное. Пожалуй, я отправлюсь за ней в разрушенное святилище после обеда, чтобы для этого деликатного дела у меня была вся вторая половина дня. Если, конечно, меня не призовет к себе наместник.
— Избави Небеса! — вскричал, придя в ужас, судья Ло. — Не могу выразить, Ди, как я тебе благодарен! Ты подарил мне луч надежды!
— К несчастью, это очень тонкий луч. Кстати, во сколько ты собираешься начать празднество на Изумрудном утесе? Я полагаю, этот самый утес находится где-то за пределами города?
— Именно так. Это самая знаменитая достопримечательность у нас в окрестностях, старший брат. Она расположена высоко на ближайшем к городу горном кряже, в носилках от западных ворот города туда добираться примерно полчаса. Ты ведь знаешь, что праздник Середины осени полагается отмечать, забравшись повыше в горы. Там на краю векового соснового леса стоит павильон. Тебе там понравится, Ди! Слуги отправятся в путь заранее, после полудня, и все приготовят. А мы выдвинемся около шести, чтобы, прибыв на место, успеть полюбоваться закатом. — Он встал. — Сейчас уже за полночь, а я устал как собака, Ди. Думаю, нам лучше лечь. Я только забегу перед этим взглянуть на стихи, которые написал для меня Могильщик Лу.
Судья Ди тоже поднялся.
— Да, еще раз скажу: каллиграфия изумительная. Но содержание двустишия заставляет предположить, что Лу заранее знал о смерти танцовщицы.
Судья Ди проснулся рано. Он открыл раздвижные двери и в ночном халате вышел на веранду насладиться свежим утренним воздухом. Сад камней еще укрывала тень, и листья бамбука до сих пор блестели от тонкой пленки росы.
Вокруг стояла тишина, нигде не раздавалось ни звука. Казалось, все сегодня припозднились с подъемом. Наверное, слуги закончили убирать в доме после пиршества лишь после полуночи. Впрочем, со двора стоящего напротив здания суда уже доносились какие-то команды и бряцанье оружия — это у охраны началась утренняя муштра.