Кем была эта Трин? Синхелм удочерил ее? Пожелал скрыть данный факт, чтобы не травмировать дочь? На ней же явно чары забвения или морок. Ванда смогла частично преодолеть их лишь из-за собственного изъяна ауры, именуемого «призрачностью». Из-за своей способности обойти щит. Ведь свойства у этих заклинаний родственны. Ее проявляющаяся сила всему виной. Ванда и сама наверняка сейчас не понимает, чему обязана возвращению утерянной памяти. Но что будет с ней, когда поймет, что весь ее привычный мир – ложь? Он должен понять, что происходит. Почему-то одолевало сомнение, что это просто невинное удочерение. За всем этим стоит нечто большее. Нечто, что тревожило безмерно. Кем же была Трин?
Слушая вполуха о великих деяниях правящего монарха, Ванда не смотрела на преподавателя истории, задумчиво глядя в окно. Она то хмурилась, то в тревоге вздыхала. Это занятие для первого курса боевого факультета было общим. Большое светлое помещение вмещало в себя всех тридцать «ухинов». Шагрим сидел рядом с Вандой за соседним столом, иногда тихо кидая некие фразы. Но она лишь машинально кивала, не особо прислушиваясь к его словам.
Удивительно, но чем ближе становилось время встречи с королем, тем большее беспокойство охватывало девушку. А еще самонадеянно уверяла Кристиана, что легко справится! Что такого могло произойти во время этой встречи и разговора с Ламоном? Она в любом случае находилась под так называемой защитой имени отца. К Фемиру Синхелму его величество благоволил. В худшем случае посмеется над глуповатой девицей, да и только. Но сердце сжималось от дурного предчувствия.
Ну а дальше? Что ждет ее дальше? Она будто зависла в неком безвременье, не имея возможности вернуться в счастливое прошлое. И совершенно не понимала, как поступать в будущем. Она собиралась поморочить голову Рэйвану и сбежать. Сбежать… Куда бежать? Единственный родной человек, в объятиях которого хотелось забыться и найти успокоение, был тем, кто превращал ее жизнь в хаос. Она не могла бежать к отцу. И страшилась признавать тот факт, что объятия Кристиана казались на данный момент более безопасными. Он так стремительно и бесцеремонно вторгся в ее мирок. Но сейчас стал неожиданным утешением.
Ванда почувствовала, как глаза увлажнились. Проклятье… Она сошла с ума? Предаваться чувствам посреди аудитории, в окружении тех, кто с удовольствием посмеялся бы над ее слезами? В следующий момент в окно ворвался свежий порыв ветра, остудив лицо. Ванда прерывисто вздохнула, придерживая учебник и тетрадь. Слезы мгновенно высохли благодаря разгулявшейся погоде. Или тому, кто неожиданно показался во дворе, неподалеку от окна. Хэйл самодовольно ухмыльнулся, небрежно тряхнув головой и останавливая своенравный ветер. Разве он не огнетворец? Как мог подчинить стихию воздуха? Ванда изумленно смотрела на мага.