Что ему понадобилось в столовой? Ванда собралась отвернуться, а еще лучше испариться. Но, как назло, будто повторяя за старшекурсником Бартом, Рэйван глянул прямехонько на нее. Продолжая слушать доклад, ректор остановился в центре столовой. Видимо, обсуждались ближайшие мероприятия академии, в которых задействуется и этот зал.
Кристиан изредка кивал в ответ на речь сопровождающих и продолжал смотреть на притихшую студентку. Ванда упрямо выдержала его взгляд, хотя он прекрасно читал нескрываемое смятение на ее лице. Так и не переоделась после занятий с Гарсом. Это такой протест ему или удобства ради?
Ванда Синхелм разительно отличалась от столичных кокеток, блестящих и суетливых, вызывавших у него постоянную головную боль. Пусть девчонка и не отличалась изяществом манер, а лицо покрывал «непристойный» загар, говоривший о постоянном нахождении под солнцем, выбор пал на нее. Идеальная для него жена, которая не будет со стоном заламывать руки и лить слезы потому, что пропустила открытие сезона или оттого, что обновка на подруге сидит лучше…
Он вел уединенный образ жизни. И собирался жить так до скончания своих дней. Но теперь вынужден находиться в ненавистном Арде и наблюдать за девчонкой, возомнившей, что может сопротивляться неизбежному. Но долго ли продлится это сопротивление? Тот же Фергас постарается ускорить ее отчисление.
Кристиан снова поглядел на Ванду и нахмурился. И какого хаоса он не отказался от этой затеи еще в Беренгарде? У него есть почти год на поиски жены. Так что же вынудило согласиться на условия Фемира Синхелма? Желающих покорно разделить с ним супружеское ложе предостаточно. Но что он творил? Возможно, виной всему этот взгляд…
Кристиан вернулся в памяти к тому моменту, когда дочь Синхелма встала между ними, загораживая отца от его гнева. Этот взгляд, это выражение лица, этот холодеющий страх, но не за себя, а за того, кто стоял за спиной…
Память жестоко вернула и в тот день, горящий, пропитанный дымом и лязгом оружия. Когда и сам мальчишкой стоял, раскинув руки, глядя большими, горящими от ненависти и страха глазами на своего палача. Был ли он жалок в тот миг, пытаясь прикрыть собой того, кому едва доходил до груди? Забудет ли однажды и то ощущение, когда тяжелые ладони легли на его дрожащие плечи, чтобы в следующий миг оттолкнуть в сторону, бросая на землю и принимая весь удар на себя?
Ванда Синхелм так походила на него в тот день в Беренгарде. Это было его ошибкой – поддаться эмоциям. Стоило выбрать в жены дряхлую старуху. Похоронить через пару дней после свадьбы и, выполнив ненавистные условия, получить то, что так желал, – свободу. Но он решил принять условия Синхелма. Знал ведь, что пожалеет.