Главный отряд, с которым мы теперь соединились, прошел также немалые трудности и лишения. Распустившиеся от дождя и снега горные тропы представили для движения препятствия, одолеть которые было по плечу разве только кавказскому солдату.
Около дюжины плохо обутых и плохо одетых черводаров умерли от холода.
(Черводар – нанятый для экспедиции вожатый, с лошадью и вьюком; обыкновенно этим целям служили туземцы, нанимаемые с месячной платой, причем эти черводары уже сами должны заботиться своим продовольствием и своей лошади. В этом бедственном походе черводары очутились в очень трудном положении и гибли сотнями.)
Снабжение отряда было совершенно расстроено быстротой марша и продолжительным ненастьем, не оставлявшим нас теперь уже до самого конца кампании. На войне зачастую приходится, противно всему, заботиться о себе самому.
(Конечно, некоторые романтики считают, что позаботиться можно и о подчинённых, но это, явно, не тот случай. Комбат.)
Немыслимо было рассчитывать в эту кампанию на порядок следования вьючного обоза.
Блуждая этой темной ночью, я случайно имел счастье столкнуться с его светлостью принцем Гессенским, который только что собирался сесть за ужин. Я получил приглашение, и ничто не могло быть более кстати; давно уже не вкушал хорошего стола, и теперь я воздал ему должное. На следующий день войскам был дан отдых и, к счастью, была хорошая погода; было даже жарко. Войска пользовались отдыхом и погодой; сняв одежду, просушивали ее и наконец, получили в этот день горячую мясную пищу. Первый раз в течение десяти суток я мог спокойно провести этот день на отдыхе и в приятном мне обществе Мой батальон, имевший в начале кампании 700 штыков, теперь понизился до 500 и, главным образом, благодаря описанным мною страданиям на «холодной горе». С 17-го мы почти не двигались из нашего лагеря. Санитарное состояние войск с каждым днем становилось печальнее: войска начали страдать от перенесенных ими на «холодной горе» лишений, случаи дизентерии участились, и наши ноги, размягченные отдыхом и теплом, начали пухнуть от прежних сыростей и морозов. Больше половины моего батальона прошло через эти новые и мучительные испытания; по всему лагерю только и были видны несчастные люди, которые со стоном влачились на четвереньках, не будучи в состоянии стоять на своих отмороженных, покрытых нарывами ногах.
Я имел также свою долю страданий. Правда, у нас были доктора, но аптека не была достаточно оборудована для стольких несчастных и вместо лекарства им прикладывали только коровий кал.