– На что вы намекаете?
– Я просто делюсь с вами фактами. Мы знаем, что тот, кто стоит за преступлениями, мстит за детей жертв, и когда мы видим, что сотрудник социальной службы тщательно скрывает ожог на правой руке, то у нас появляются подозрения. Иначе говоря, я вовсе не намекаю. Я скорее отсекаю ненужное. Один из методов работы. С этой целью я и пришел.
– Вы проводите официальный допрос в коридоре?
– Так вы же сами не захотели меня впустить. Но нет, до официального допроса еще далеко.
Харстад опять собрался с силами.
– Вы же знаете, я не имею права разглашать сведения.
– Молчание – золото. Но не всегда. Извините за беспокойство. Доброго пути!
Харстад недоуменно взглянул на инспектора.
– Ну, вы же собирались уходить…
* * *
За последние полчаса Рино успел поговорить с Томасом и с Виннерном из полиции Бергена. Оба согласились пожертвовать своим выходным днем. Первым позвонил полицейский из Бергена.
– Быстро ты, – сказал Рино, прождав всего четверть часа.
– Дежурная сработала оперативно. Может быть, потому что мы практически живем здесь все эти дни.
– И что вы узнали?
– Она подтвердила твои подозрения. Эвен Харстад лежал в больнице Хаукеланд, когда ему было 12 лет, то есть в 1995 году. Ожоги третьей степени предплечья правой руки.
Рино думал, что сотрудник отдела опеки и попечительства намного старше. Он почувствовал, как мурашки побежали у него по спине.
– Что там насчет причины?
– Несчастный случай с газовой горелкой. Мальчик сообщил, что он обрабатывал лыжи, а горелка вспыхнула у него в руках.
– Другими словами, поджарил собственную руку?
– Он сказал, что обильно смазал лыжи обезжиривателем. А эти вещества очень горючие.
– Больше ничего?
– В общих чертах – да, но в истории болезни врач сделал пометку, что не верит в то, что сказал мальчик.
– Как насчет Оттему? Руку ему спасут?
– Насколько я слышал, они готовятся к ампутации.
Через несколько секунд позвонил Томас.
– Черт подери!
– Сегодня ругаться нельзя, – сказал Рино сухо.
– Врать и манипулировать тоже. Мне ни много ни мало пришлось уговорить хорошего сотрудника вломиться в участок, чтобы выяснить то, что тебе нужно!
– Святая ложь!
– У этой лжи со святостью определенные проблемы.
– Что ты узнал?
– У Эвена Харстада нет детей.
– Хорошо, пока это ничего не значит. Что еще?
– Он приехал в наш город семь лет назад, видимо, чтобы поступить в институт. Пять лет назад начал работать в отделе опеки и попечительства.
– Откуда он родом?
– Из Бергланда. Какой-то городок на севере.