• Достижение.
• Обязательства, долг.
• Ответственность, подотчетность.
Наши определения это умственные конструкции, некие внутренние призмы, через которые мы смотрим на реальность. Иногда мы можем только гадать о них в процессе дедукции. Иногда они становятся известны в моменты озарения.
Эта глава посвящена изучению определения «работы», с которым мы приходим на работу. Мы привыкли думать об определениях как о значениях слов, найденных в словаре. Мы реже думаем о том, что мы можем выбирать среди принимаемых определений и что эти определения могут иметь особое значение. Значение, которое мы придаем «работе», становится контекстом и фоновым диалогом для всех наших действий. Давайте рассмотрим пример из мира гольфа, где влияние контекста гораздо заметнее.
Что скажет средний игрок в гольф, если спросить его, много ли в этой игре давления. Когда я спрашиваю, мне обычно отвечают: «Да, много». Но затем я спрашиваю, как бы они объяснили, откуда там давление, тому, кто ничего не знает об игре, кроме правил, например, марсианину. Марсианин говорит: «Мне представляется, что гольф — это игра, где нужно бить по мячу, пока он не попадет в лунку, и считать удары, которые понадобятся, чтобы загнать мяч в 18 разных лунок. Где же тут давление?»
Игрок в гольф объясняет, что удар, загоняющий мяч в лунку, не так прост, как кажется. Марсианин говорит: «Понимаю, но правила гольфа гласят, что если вы не загоните мяч в лунку, то нужно просто добавить к своему счету больше очков».
«Верно, — говорит наш игрок, — но это плохо. Так можно проиграть свою ставку тем, с кем играешь».
Марсианин: «Вы проигрываете больше, чем тратите на эту игру?»
Игрок: «Нет, обычно нет. Но еще увеличивается гандикап».
Марсианин: «И что тогда?»
Игрок: «Это вопрос гордости и самоуважения. Если у вас неважный счет, особенно если вы можете играть лучше, это действует на ваше самоуважение».
Марсианин: «О, об этом не написано в правилах гольфа!»
Игрок: «Не написано, но мы, игроки, это понимаем».
В этот момент дискуссии становится очевидным источник страха и давления, описываемый игроком. Он исходит из определения игры, которое ставит на видное место самоуважение. Марсианин, не участвовавший в фоновом культурном диалоге, который породил такое определение, видит только физические трудности игры. Он не испытывал бы в игре такого страха и давления.
Аналогично этому, если бы наш игрок мог признать, что его определение гольфа есть лишь формулировка, придание игре того значения, которое он воспринял от своей культуры, он смог бы изменить свое определение. Он был бы способен играть в гольф по-другому, при этом избегая семян страха, скрытых в его прежнем определении.