а обучение и нажим, в моем случае — в отношении того, чтобы «стать кем-то», разворачивались всерьез.
Я сомневаюсь, что в молодости мог бы сказать миру: «Я здесь — значит, я уже стал кем-то. Оставьте меня в покое». Я верил, что «они» знают жизнь и то, как ее надо прожить. Я также понимал, что не знаю этого. Я зависел от того, что мне говорили родители и общество.
Так во мне возникло «Я 1», которое воплощало эти голоса. Оно искало одобрения и руководства тех, от кого оно зависело с точки зрения своей безопасности и признания. Был ли я один или с другими людьми, «Я 1» всегда было там — аудитория, применяющая оценочный подход, готовая критиковать или одобрять. Цель заключалась в том, чтобы стать достойным уважения в глазах этой аудитории.
К тому времени «Я 2» оказалось задвинутым на задний план. Его природа оставалась прежней — искать радость в самораскрытии и самовыражении, хотя это было не так очевидно, и, к несчастью, я меньше обращал на него внимание. Оно пользовалось любыми возможностями для жизни, любви и обучения. Только после тридцати лет я снова стал признавать и уважать «Я 2».
КРАЕУГОЛЬНЫЕ КАМНИ МОЕГО НОВОГО ОПРЕДЕЛЕНИЯ РАБОТЫ
Когда преобладало мое «Я 2», в работе были простота и отличные результаты, в обучении — самогенерирующийся интерес и естественное удовольствие, независимо от результатов работы. Эти элементы существовали одновременно и поддерживали друг друга.
Они стали краеугольными камнями моего нового определения работы, потому что были связаны с «Я 2», к чьей повестке дня я решил учиться прислушиваться.
В моем старом определении работа была просто исполнением, направленным на получение результата. Говоря проще — работа означала делать что-то. Но с этим определением были связаны все оценочные значения «Я 1», относящиеся к достижению хорошего результата: успех, неудача,
компетентность, некомпетентность, быть лучше одного, быть хуже другого.
Но обучение и удовольствие по-прежнему являются измерениями, присущими работе, даже если мы не обращаем на них внимания. Вы или растете, эволюционируете, развиваете свои способности, или вы находитесь в застое. В худшем случае во время работы вы «развиваетесь в обратную сторону» — у вас остается меньше самого себя. Независимо от того, в какой части спектра вы находитесь, обучение — это составная часть работы.
То же верно и для удовольствия. Во время работы вы чувствуете нечто среднее между агонией и экстазом. Даже если мы «онемели до бесчувствия», почти невозможно избежать желания чувствовать себя хорошо. Потребность в удовольствии универсальна. Варьируется степень, в которой мы признаем и ценим эту часть нашей жизни. Слишком часто мы думаем, что удовольствие должно быть принесено в жертву цели достижения совершенства. Лучшие работники во всех областях опровергают это. Многие из нас также знают по личному опыту, что мы работаем лучше, когда это доставляет нам удовольствие.