»
[34]. Это та пьеса, в которой Ибсен хотел показать себя мудрым. Как минимум образованным. Он пытается добиться синтеза в огромной проклятой проблеме. Я не подчиняюсь необходимости! Я отказываюсь ей служить! Я свободен, свободен, свободен. Очень интересная пьеса. Чертовски хорошая, как сказал Беккет про «В ожидании Годо». Меня прямо за душу взяла. Ибсен обращается к эпохе, которая прошла, вся конструкция, из которой он исходит, исчезла. Жутко интересно. Ты ее читал?
Я помотал головой.
— Его исторические пьесы я вообще не читал.
— «Кесарь» был написан в момент, когда шла переоценка всего. Ибсен тем и занимается. Катилина, как ты помнишь, был символом измены. А у Ибсена чуть ли не наоборот. Примерно как если бы мы пересмотрели коллаборационизм Квислинга. Но ценности, ревизией которых автор занят, они все пришли из Античности и для нас почти непостижимы, мы же Цицерона не читаем… Да-а. Написать пьесу, в которой автор пытается объединить кесарей и галилеян! Здесь он проиграл, конечно, но проиграл величественно. Ибсен в пьесе символичен. Но отважен. И видно, как его влечет великая эпоха. Я не очень верю Ибсену, что он, мол, читал только Библию. Тут, конечно, и Шиллер чувствуется. Его «Разбойники». И фигура бунтаря, как, например, Михаэль Кольхаас у Генриха фон Клейста. И с Бьёрнсоном видна параллель. Помнишь в «Сигурде Злом»?
— Нет, Бьёрнсона я вообще не знаю.
— Мне кажется, это в «Сигурде Злом». Время действовать. То есть: действовать или не действовать. Классический гамлетизм. Действующее лицо или зритель своей жизни?
— А ты кто из них?
— Хороший вопрос.
Он замолчал. А потом сказал:
— Я, наверно, зритель, но иногда пляшу под дудку, выступаю с выученным хореографическим этюдом. Но точно не скажу. Во мне, я думаю, много такого, чего я сам не вижу. А чего не вижу, того и нет. А ты?
— Зритель.
— Но вот же ты здесь. А вчера был в Бергене.
— Да, но я это решение не выбирал. Оно само себя продавило.
— Тоже способ принимать решение. Отдаваться на откуп тому, что само происходит.
— Возможно.
— Интересная штука получается, — сказал он. — Чем меньше осознанности, тем больше включенности. Ты знаешь, я писал о боксерах, так вот у них потрясающая степень присутствия. Зато они вообще не видят себя со стороны. Они начисто лишены памяти. Вообще! Раздели время со мной здесь и сейчас — вот их условие. Это самый удобный вариант, им же снова выходить на ринг, и если тебя излупили в прошлый раз, то желательно не вспоминать об этом, а то сдуешься заранее. Но качество их присутствия здесь и сейчас просто умопомрачительное.