Теперь я никогда не бываю одна – со мной всегда Джеймс. И все же мне ужасно, невероятно одиноко. Заглядывает медсестра. Она недовольна, что я уже прекратила кормить грудью; на самом деле я толком и не начинала. Мне никак не удается приспособиться, молоко просто не идет, хотя по утрам ночная рубашка буквально насквозь им пропитана. Медсестра обеспокоена моим эмоциональным состоянием, но я легко обманываю ее, когда она начинает тестировать меня по вопроснику. Еще бы мне не быть подавленной – у меня ребенок от мужа сестры, и я проклята своей семьей.
Роб наконец-то объявляется – с бутылкой джина из дьюти-фри и огромным плюшевым медведем. С ребенком на удивление нежен, даже меняет подгузник, причем лучше, чем это удается мне. Однако теперь я вижу бывшего возлюбленного насквозь, как будто он из промасленной бумаги, скользкой от жира.
Он оставляет мне пачку двадцаток и обещает каждый месяц перечислять сколько сможет.
– ЭКО – настоящий грабеж, Сара, но если мы сейчас бросим, это разобьет Джоанне сердце, особенно теперь.
Он говорит так, как будто я во всем виновата – что у нее не может быть детей, что надо продолжать лечение, что он не может от нее уйти. Я едва слушаю, вся как в тумане от гормонов. Просто смотрю, как наш малыш лежит у отца на руках. Вот так все должно было быть… Через несколько минут я и сама засыпаю.
Джоанна приходит двумя днями позже. Не представляю, чего ей стоит видеть меня с ребенком от ее собственного мужа. Однако она само милосердие и самоотверженность. Я никогда еще не презирала себя так сильно. Пока я тихо рыдаю в уголке, она нянчится с Джеймсом, меняет ему подгузник и дает бутылочку. Джоанна буквально создана для этого. Когда она смотрит на малыша у себя в руках, во взгляде видна чистая, беспримесная любовь. Сестра уходит со слезами на глазах. Никакие извинения не способны хоть чуточку уменьшить пропасть, разверзшуюся между нами, и я просто молча закрываю дверь.
Наверное, я ненадолго заснула. Мы уже в Уэльсе – краю, где мало людей и много овец. С крутых склонов белыми полосами низвергаются потоки, дорога петляет в опасной близости от пенящейся реки. Я выворачиваю шею, пытаясь разглядеть вершины. Увы, те теряются в тумане, и кажется, что холмы тянутся ввысь бесконечно. Это земля гигантов. Будь мы в сериале Джоанны, в любой момент из дымки мог бы вылететь дракон.
– Доброе утро, соня, – с улыбкой приветствует меня Джеймс.
– Ох, извини. – Я потягиваюсь в кресле. – Вчера был долгий день.
– Почти приехали, – говорит он, вглядываясь вперед через лобовое стекло. – Смотри-ка.