– Как ты верно подметила, все улики здесь, в хижине Алана. И все они сгорят вместе с вами. Трагический исход попытки самой противостоять преступнику. Бедный мальчик остался совсем один… Ничего, деньги послужат мне утешением.
Достав зажигалку, он подносит ее к скрученному листу бумаги, потом касается им бензина на столешнице. Вспыхнувшее голубое пламя начинает лизать разбросанный хлам. Джеймс останавливается в дверях с удовлетворенным выражением на лице.
– Вот твое наказание, тетя Сара. Высшая мера. Нужно было с самого начала это сделать, а не полагаться на наше правосудие.
Он бросает зажженный бумажный жгут на пол. Желтые языки огня, разгораясь, струят черный дым и вдруг разом охватывают разлитый бензин, словно пробудившееся к жизни чудовище. Дверь раскрывается, показав на секунду зелень и моросящий дождь снаружи, и Джеймс исчезает, прихватив с собой топор и дробовик. Я бросаюсь следом, но не успеваю. Дверь захлопывается и не поддается, даже когда я наваливаюсь на нее всем весом – руки, держащие с той стороны, слишком сильны. Доносится роковой, окончательный щелчок висячего замка. Пламя уже подбирается к моим кроссовкам, струится по косяку. С неистовством отчаяния я бросаюсь на дверь с лопатой, стараюсь сбить петли, но жар невыносимо обжигает ноги. Приходится отступить.
– Не тратьте зря время.
Схватив за руку, Алан оттаскивает меня в глубину помещения. Едкий дым наполняет нос и рот. Мы обречены. Стол уже весь охвачен танцующим желто-синим пламенем, изуродованные останки животных словно в крематории.
Алан все тянет меня за собой, пока мы не оказываемся возле задней каменной стены, сырой и холодной. Прямо в скальную породу врезана металлическая рама, перекрытая деревянным щитом. От ударов лопатой летят щепки – я смогла бы разбить щит, будь у нас больше времени, но оно-то как раз на исходе. Я лихорадочно озираюсь по сторонам слезящимися от дыма, полуслепыми глазами и вдруг вижу, что Алана нет. Бросил меня здесь умирать в одиночестве? Все это была какая-то уловка?..
Кто-то тянет меня снизу к полу. Я опускаюсь на колени. Дышать здесь чуть легче. На ощупь отыскиваю Алана, скрючившегося в низкой узкой пещерке, откуда еще тянет холодной сыростью.
– На четвереньки и не останавливайтесь. Дальше будет еще у́же, но назад пути нет. Просто ползите, потом лаз расширится.
– Что?
Он резко подталкивает меня вперед, так что я задеваю головой каменный потолок пещеры.
– Ну же! И не оборачивайтесь. Я за вами.
Выбора нет. Позади только смерть, где сам воздух отравлен. Я ползу на четвереньках. Под ладонями сперва грязь, потом голый камень. В усеивающих поверхность выбоинах скапливается влага. Подняв мокрые пальцы, я провожу ими по воспаленным глазам и губам. Сзади меня подталкивает Алан.