Капка отвернулся от сестры и украдкой пощупал глаз. Эге, вот так гуля! Здорово запух. Наверно, заметно будет. Глаз медленно приоткрывался, словно и на свет смотреть не хотел. И верно, мало хорошего на свете, товарищи, особенно если вас так стукнуть.
— Мойся, Капка, да садись поешь, я сейчас лепешек дам. С вечера тесто ставила.
— Некогда мне твоих лепешек дожидаться, и так чуть не проспал. Говорил, вовремя буди! — Капка старался не поворачиваться к сестре правой скулой.
Рима ушла в сени. Он вскочил с отцовской кровати, вытащил из-под матраца аккуратно сложенные, чтобы прогладились за ночь, брюки, пошел умылся. Глаз не то чтобы болел, но ныл легонько.
Проснулась маленькая Нюшка, села на кровати:
— Я уже поспала… Рима, а лепешки будешь печь? Мне сколько дашь?
— Иди умойся сперва! — крикнула из сеней сестра.
— А почему Капка не умывался?
— А я умылся.
— Ну да, а у самого под глазом черное совсем.
— Нюшка, битой будешь, предупреждаю! — пригрозил вполголоса Капка.
— Не мылся, не мылся!
— Да раз не отмывается, — проворчал Капка. — Это кислотой попало.
Вошла с чайником Рима.
— Капка, глаз-то, вот так да! Это как же?
— Сказал, кажется, ясно: кислота. Ну, мне идти время.
— Глаз-то смотрит? — озабоченно спросила Рима, заглядывая в лицо брату.
Капка прищурил здоровый глаз и посмотрел ушибленным.
— Глядит. Полная видимость.
— Ты хоть в зеркало взгляни, какая у тебя видимость!
— Некогда мне по зеркалам смотреть, это твое занятие главное.
— Да, а у самого вон что я вчера подобрала, из кармана выпало.
Капка увидел в руках у сестры маленькое зеркальце-книжку. Он подскочил к Риме:
— Дай сюда сейчас же и запомни на всю свою жизнь, что хватать его никто тебя не просит. Учти это для твоей же пользы.
— Ну, с левой ноги встал! — сказала Рима.
Капка промолчал. Он налил в кружку кипятку и стал сердито макать туда пригорелый сухарь. Маленькая Нюшка, торопясь, напяливала на себя платьице, путалась в рукавах, никак не могла выпростать голову и, зная, что брат спешит уйти, тыкалась изнутри в материю, лезла с вопросами:
— Капка, а когда ты мне фырчалку, чтобы сама крутилась, починишь? Ты обещал.
— Ладно, сделаю. Погоди.
— Нюшка, — послышался из сеней голос Римы, — ты в тесте ковырялась? Кто же это у меня разворочал все тут?
— Рима, я правда не лазила, ей-правду, не лазила! — заспешила Нюшка, выбравшаяся наконец головой из ворота.
— Это, может, я, — признался Капка, уткнувшись в кружку.
— Кто же тебя звал туда лазить?
— Это я ночью на глаз лепешки клал вроде примочки. Горело очень. Я клал сперва тряпку мокрую, а она больно быстро сохнет; а тесто хорошо: долго сырое. Я хотел обратно потом в квашню, да заснул.