— Чего вы ко мне все прицепляетесь! — заговорил Лешка своим писклявым, очень не вяжущимся с высокой фигурой голосом. — У меня и так покоя нет, палец донимает, а тут еще ты привязался, как болячка! Ну вас, на самом деле! Отец, отец, оставь угрозы…
Лешка Дульков любил неожиданно щегольнуть литературным оборотом речи. Для этого применялись им ни к селу ни к городу подписи под иллюстрациями в собрании сочинений Лермонтова. Самой книги Лешка, конечно, не читал, но то, что было напечатано под картинками, запало ему в голову, и, надо не надо, он пускал в ход: «Вы странный человек!..», «Так вот все то, что я любил!..», «О други, это мой отец…», «Мне дурно, — проговорила она…», «Блеснула шашка, раз и два, и покатилась голова…» Ходуля вполне обходился этими познаниями.
— Слушай, Лешка, — произнес Капка, и голос у него был такой, что Лешка сразу замолк. — Слушай, Лешка, я не доктор, болячки твои под микроскоп класть не собираюсь, но только скажу тебе, чтобы ты сегодня же был у места, а не то жить тебе на свете будет очень даже тошно. Это я тебя честно предупреждаю.
— Не ты ли уж мне эту повесточку прислал? — сказал вдруг Лешка, вынимая из-за пазухи скомканную бумажку и расправляя ее.
Капка увидел в уголке бумажки радужный лук и стрелу. Он плотно сжал свой маленький крепкий рот.
— Какие-то еще синегорцы мне грозятся, про то да се пишут, корят, стыдят… Мне дурно, проговорила она… Нечего незнайку строить!.. Твоих рук дело, ваша брашка работает?
— Стану я на тебя бумагу тратить! — сказал Капка. — И ты мне зубы не заговаривай, Лешка. Чтоб был на заводе, и все. Да, погоди, — остановил он двинувшегося было Лешку.
— Ты вчера у сестры, видно, забыл, так возьми. — И он протянул ему зажигалку, взятую у Римы.
— Твоя?
— Ну, моя, — пробормотал Лешка.
— На, забирай, — сказал Капка, — и не приваживайся.
Ходуля в нерешительности повертел в руках свою зажигалку, не зная, спрятать ли ее скорей в карман или еще поломаться немножко.
— Взял бы, — протянул он, — пригодится все-таки. Вы странный человек, — добавил Лешка напыщенно.
— Обойдемся, — ответил Капка.
Тут Лешка впервые за весь разговор рискнул посмотреть Капке в лицо, заметил с удовольствием отек под глазом и не удержался.
— Висит скелет полуистлевший, из глаз посыпался песок, — сказал он насмешливо. — Зачем тебе зажигалка, когда свой фонарь под глазом! Где это тебе колотовка была? Аж закуривать можно.
Капка до хруста сжал кулаки. Эх, если бы он не был бригадиром…
— Давай, Дульков, про то не будем, — глухо проговорил он, — а то как бы на тебя самого не отсветило.