В «Сыне Отечества» антикритика прекрасная. Я все думал, читая, что это Блудова творение, но по подписанным буквам – кажется, Кривцова. Не правда ли, точно как Блудов говорит?
Здесь вышла весьма неприятная история в Семеновском полку. По неудовольствию на полкового командира Шварца первая рота ночью восстала на него. Ее посадили в крепость, потом весь полк вышел из казарм без оружия, требовал, чтоб роту возвратили или бы и их отправили туда, где она. Весь полк был посажен в крепость. Тут, кроме величайшего неудовольствия на полкового командира Шварца, совершенно никакой другой причины не было, и полк тотчас повиновался, как скоро велели ему идти в крепость. Офицеры не участвовали ни в чем, а равно и другие гвардейские полки. Это сущая правда. У вас будут много врать, вероятно; для того тебя и предваряю, чтобы ты знал истину.
Константин. С.-Петербург, 19 октября 1820 года
Третьего дня здесь, ко всеобщему сожалению, умерла молодая Юсупова, жена так называемого Бориньки, урожденная княжна Щербатова. Неловко родила и истекла кровью. Видя неминуемый себе конец, она со всеми простилась и приготовилась к переходу из сей жизни в вечную. Все ее любили, и все о ней сожалеют: да и подлинно жалко! У нас здесь все страсть принуждать природу или, лучше сказать, торопить ее. Оставили бы натуру действовать, так бы родила, может быть, благополучнее; а тут, говорят, стали вынимать ребенка, да вместе с ним что-то и оторвали. Впрочем, это слухи, может быть, и несправедливые, а правда только, что молодая милая женщина преждевременно умерла.
Я тебе писал, что женщина одна бросилась в Неву; вот как это рассказывает Тургенев. Карета остановилась у начала Дворцовой набережной. Две женщины пошли, оставив карету и человека, пешком к Эрмитажу; там одна из них, помоложе, скинув свой салоп, сбросила шляпу с вуалем – и бултых в воду. И это днем. Кинулись ее спасать, она вынырнула, опять пропала, однако же подоспел на шлюпке гребец, ее зацепил под мышки и вытащил.
Придя в чувство, она первая запретила людям своим называть себя; сели обе в карету и поскакали на Литейную. Только и слышали тут стоящие, что человек сказал: «Ах, барышня!» Мне ее, однако же, несмотря на это инкогнитное топление, называли. Вспомню – тебе скажу. Она девушка, сестра ее за отставным генералом.
Кстати, о новостях: кто-то читал гамбургскую газету, полученную с кораблем. Там сказано, что Сицилия сохранила свою независимость и отделилась от неаполитанского правительства, что у нее будет своя особая конституция и свой великий викарий, однако же из фамилии королевской.