Вот только Мичио бесплоден. Или обманщик. Это неважно. Может, он стрелял холостыми патронами, может, его эмоции поломаны, но все это не значит, что его член не работал. И он до боли ясно выразился, что хочет ребенка. Даже если этот ребенок биологически не от него.
Водитель вышел из грузовика и зашагал к задней части машины. Мичио присоединился к нему, и вместе они начали убирать цепи. Они не отпирали мою клетку. Они отцепляли ее от грузовика.
Мой желудок скрутило, и я перевела прищуренный взгляд на Элейн.
— Почему ты носишься на свободе? Где, блядь, Дрон?
— Иви, — произнесла она укоризненным тоном. — Не будь грубой.
— Грубой? — я шарахнула ладонью по проволочной стене. — Меня заперли в ящике на две блядские недели, Элейн. Мы уже миновали черту грубости. Кто отец?
Ее взгляд следил за Мичио, цеплялся за него с чрезмерным отчаянием. Когда он не посмотрел на нее в ответ, она уставилась на свои ноги в сандалиях.
— Таллис или Наалниш. Я не уверена.
Оба мертвы. Их нежные улыбки и желание защитить промелькнули в моей голове. Мои ладони опустились вдоль боков, легкие наполнялись с трудом. Из обоих мужчин могли получиться великолепные отцы.
Мои мысли ринулись к моим защитникам.
— Мичио забрал меня от Джесси и Рорка. С чего бы ему это делать?
Мичио даже не дернулся при звуке собственного имени, его руки плавно двигались, открепляя цепи.
Я прижалась лбом к боку клетки, пообещав себе, что Джесси и Рорк живы и придут за мной, затем твердо посмотрела в глаза Элейн.
— Что случилось с Мичио?
Она приподняла подбородок, и в ее карих глазах полыхнул огонь.
— Это для его же блага.
— Что для его же блага?
Она положила ладонь на свой живот.
— Мы.
— Что это вообще значит? — я заскрежетала зубами, цедя эти слова. — Что случилось с его разумом, Элейн?
Мичио передвинулся к последнему креплению, его движения были лишены эмоций, тело превратилось в деревянный каркас. Она встала на его пути, остановив его тем, что положила ладони на его голую грудь.
Я попыталась подавить свою злость, но та ринулась вперед, дрожью сотрясая мое тело и отравляя мою кровь.
— Отвали нахер от него.
Западный горизонт заливал ее фигуру оранжевыми оттенками, и ее глаза светились в тусклом освещении. Пряди блестящих черных волос выбились из-под ее головного шарфа и обрамили ее лицо, когда она уставилась на него влюбленными глазками.
Она вся состояла из мягких изгибов и стройных линий, женственная и ухоженная, намного красивее и здоровее меня. Она тоже это знала, скользнула поближе всем телом и качнула этими чертовыми бедрами.
Вытянувшись на носочках, она обхватила его затылок, запустила пальцы в его волосы и поцеловала долгим и крепким поцелуем. Его губы оставались безвольными, но все же податливыми, пока ее язык скользил по его губам, а живот покачивался возле его неподвижного тела.