Джесси зарядил сосуд с кровью в ружье и шагнул к Мичио. На полпути он остановился и зашагал обратно. Не останавливаясь, чтобы перевести дух — позволить мне перевести дух — он наклонился над моими коленями и уперся ладонями по обе стороны от моих рук.
Твою ж мать, он близко. Его ноги прижимались к моим, полные губы находились на расстоянии поцелуя. Мои легкие, мои мышцы, все замерло.
— Если я знаю, как ты должна умереть, — прошептал он в мой разинутый рот, — это еще не значит, что я знаю, как часто и как сильно ты пострадаешь то тут, то там.
Мое сердце бешено забилось от его слов, его близости и шока, потому что все это навалилось на меня разом. Он взглянул на Рорка, который сверлил дверной проем таким гневным взглядом, будто тот кишел тлей. Но это не так. Просто Рорк притворялся, что не слушает.
Джесси наклонился ближе, опьяняя мои вдохи своим древесным запахом, швыряя свою сексуальную энергию, неудовлетворение и все остальное мне в лицо, когда его губы задели мое ухо.
— Я не позволю тебе умереть, Иви. Мы не позволим тебе умереть. Самое время тебе начать полагаться на нас.
Я поняла, что он говорил, но возможно, он не понимал, насколько его безопасность жизненно важна для моего спокойствия духа?
— Я понимаю, но…
— Я хочу большего, — он поднял ладонь, чтобы накрыть мою щеку ладонью, но отстранился прежде, чем установил контакт.
— Больше? — Зависимости? Прикосновений? Смешанные сигналы и сексуальное неудовлетворение скакали по всей комнате, и моя голова кружилась в тумане «Какого ж черта?».
— Не ты одна ощущаешь влияние этого, — он жестом показал между нами и ушел прочь, протягивая Мичио ружье с дротиком.
Я издала низкое гортанное рычание. Типичный Джесси: выдает загадочные заявления и оставляет слишком много вопросов в самое неподходящее время и место, чтобы их задавать.
Мичио принял ружье с дротиком и поднял, давая Амосу осмотреть.
— Это кровь, не пуля. Оно не навредит твоей нимфе.
Он продолжил объяснять, как работал процесс исцеления, пока мой разум заново прокручивал последние несколько минут.
Джесси заставлял меня чувствовать себя дурой. Моя ладонь сжалась. Я действительно полагалась на них. Как равная. Я делала свою часть работы, черт подери. Мы все делали.
Рорк, находившийся возле меня, молчал. Возможно, он слушал разговор Мичио с Амосом, но я чувствовала на себе вес его взгляда, побуждающего меня заговорить.
Я говорила тихо, чтобы не заглушать медицинскую болтовню на другом конце комнаты.
— Я пятнадцать лет была замужем за гиперопекающим мужчиной.
Его ладонь опустилась на мое бедро и сжала.