— Кое-что знаю, Сэм. Почти миллиард на оральные контрацептивы… более полумиллиарда на различные, совершенно бесполезные, патентованные средства.
— Ах, да, ты же медик.
— Только между делом.
— Что случится с этой отраслью — и с навязшими в зубах угрозами моралистов — когда женщина сможет зачать только по собственной воле, когда она иммунна к болезням и ее интересует одобрение только таких, как она сама? Когда ее ориентация настолько изменилась, что она желает сношения так горячо, как и не снилось самой Клеопатре, но любой мужчина, который попытается изнасиловать се, умрет так быстро (если она так грок), что даже не успеет понять, что же с ним произошло? Когда женщина свободна от вины и страха, но неуязвима? Черт, фармацевтическая промышленность мелочь, а что будет с другими отраслями промышленности, законами, позициями, предубеждениями? Вся эта бессмыслица должна будет уступить?
— Я не грок полностью — признался Джубал — Это касается предмета, который меня мало интересует.
— Один из немногих институтов не пострадает, изменения скорее пойдут ему на пользу. Брак.
— Неужели?
— Именно так. Он очистится, укрепится и сделается более терпимым. Терпимым? Экстатическим! Видишь вон там девушку с длинными черными волосами?
— Да. Я раньше уже восхищался их красотой.
— Она знает, что они красивы и с тех пор, как мы присоединились к церкви, волосы выросли на полтора фута. Это моя жена. Меньше года назад мы жили с ней словно кошка с собакой. Она была ревнива… я невнимателен. Мне все надоело. Черт, нам обоим надоело и только дети удерживали нас вместе — дети и ее собственническое чувство. Я знал, что она не позволит мне уйти без скандала… к тому же, у меня просто не хватало мужества заводить в моем возрасте новую семью. Итак, когда мне это могло сойти с рук, я урывал на стороне — у профессора всегда достаточно искушений и несколько удобных случаев — а Рут молча злилась и страдала. Иногда и не молча. А потом мы присоединились — Сэм счастливо улыбнулся — И я влюбился в собственную жену. Любимая девушка номер один!
Сэм говорил только с Джубалом, и его никто не мог слышать, потому что за столом было довольно шумно. Его жена сидела на другом конце стола. Она посмотрела на них и громко сказала:
— Явное преувеличение, Джубал. Я примерно номер шесть.
— Эй, не лезь в мои мозги, красотка! — ответил ей муж — У нас мужской разговор. Не отвлекайся, уделяй все внимание Лэрри — Он бросил в нее булочкой.
Она остановила ее на лету и отправила назад.
— Я уделю Лэрри столько внимания, сколько он захочет… Только, может быть, немного позже. Джубал, эта скотина не дала мне закончить. Шестое место — это же замечательно. Пока мы не присоединились к церкви, меня вообще не было в его списке. Двадцать лет Сэм не считал меня достойной занимать даже шестое место.