Мистер Кольт. Серия «Аранский и Ко». Книга 2 (Лой) - страница 84

— Я помню. Проходи.

Прошел в прихожую, из комнаты вышел Виталька, подошел поздоровался за руку:

— Привет, дядя Боря.

Борис потрепал его волосы на голове:

— Привет, Вит. Вот думал, все голову ломал, что купить, подарить тебе. Может, игру какую?

— Этого добра хватает. Не оторвешь от монитора, — Люба посмотрела на сына и улыбнулась: — Спортом бы каким занялся.

— Дельная мысль, — Борис тоже посмотрел на Виталия и тоже улыбнулся: — Подумаю.

— Так что? — Люба посмотрела опять на букет и кивнула в сторону кухни. — Варить кофе?

— Да нет. Я домой.

И хотя она пыталась скрыть, но все равно изменилась в лице, пожала плечами и промолчала.

— Я домой. Душ приму, переоденусь и через полчаса вернусь. Хочу пригласить тебя в ресторан.

— Куда?

— В ресторан. Можем мы себе позволить?

— Я и забыла уже когда последний раз там была.

Виталька подошел к матери взял за руку, да только и сказал:

— Ух ты!

Минут через сорок они вышли из подъезда на улицу. Борис посмотрел на часы:

— Может, ты знаешь, где неплохое заведеньице есть, я как-то не очень в этом деле?

— Времени сколько уже?

— Девятый час.

— Далеко ехать — не поедем. Я знаю, здесь недалеко, пешком дойти можно, есть отель и ресторан на первом этаже. Даже свадьбы там проводят. Со стороны симпатично. Пойдем?

— Пойдем, — и она взяла его под руку.

От Студебеккера опять ничего не было. Ну да и ладно. В любом случае за последнее время хоть что-то, но определилось, теперь Борис работал в группе Стэпа, а значит, был при деле. Это хорошо, это лучше, чем сидеть, утонув в дерматиновом кресле, или слоняться из угла в угол комнаты, находясь в состоянии полной неизвестности. То, что Студебеккер рано или поздно объявится, сомнений не было. Подаст весточку, просто пока рано. А может, соскучился Борис за ним? И это тоже возможно. Столько лет рядом были. Конечно, не ровня он Студебеккеру, но почему-то тот приблизил к себе, выделил из прочих равных Кове, и если бы только это… Когда в первый раз они встретились? Года три назад, ну, может, чуть больше.

Он тогда на зону к ним прибыл, и словно ждали его, готовились к этому. Нет, тихо все было, никаких объявлений, предупреждений, просто велено было место приготовить, вот и приготовили: отдельную койку с занавеской, тумбочку и лампу настольную. Потом и сам жилец появился. Кто такой, за что и по какой статье — никто не знал. То, что особа эта не из простых была, сомнений не возникало. Если сам Рым его посещал — в первый день после прибытия навестил — значило это многое.

Он просто спросил тогда: «Хочешь на меня работать?» А кто бы не хотел? Конечно да! Борис не думая согласился, просто сказал: «Да. Хочу». А Студебеккер добавил: «Не тороплю с ответом, подумай, потому как надолго это: и здесь, и на свободе потом. Что надо для этого? Верным надо быть, преданным! Не буду лукавить, как собака: скажу наказать кого — наказать! Скажу пытать — пытать! Убить скажу — убить, и не думая. Жестко, у меня такая работа. И еще: злоупотреблять твоим положением не буду, поверь на слово. Сам честность люблю и в других ценю, справедливость на первом месте, быть человечным в определенном смысле — значит и к себе уважение питать. Может, не к месту все это, не та обстановка, но даже по «понятиям», это тоже правила, рамки и где-то законы. Это надолго, Кова, я уже сказал, как здесь, так и на свободе, очень надолго, а потому — подумай. Заявление писать не будешь, сам понимаешь, достаточно слова, одного, мне».