А за ними вставали и вставали еще поколения… И он не замечал, как шло время — мимо, ночь, новый день, мимо, словно не задевая его и это Зеркало.
Гонты. Наследники, изгнанные наследством. Выкинутые из замка, с трудом сумевшие уцепиться за его крыльцо — то самое крыльцо, ставшее для них деревянным, — и оставить вместо стен замка убогие стены нового жилища. И при этом всем продолжавшие гордиться чистокровностью, постепенно сходя с ума. Грустная и страшная картина вырождения некогда сильнейшего рода.
«Этого Салазар удавил бы еще в колыбели», — думал Том уже о втором Гонте.
Что это было, что заставило Меропу влюбиться и околдовать молодого Риддла? Инстинкт выживания рода или просто молодая дурь? Та, которая глаз на людей не поднимала — не могла себе позволить! — вдруг позволила… Это было последней надеждой, последним шансом. И лучшего выбора она сделать не смогла, Том понял это сейчас. А в зеркале, которое было таким небольшим, а теперь, казалось, заполнило все обозримое пространство, вставали все новые и новые… Изгнанные из родов сквибы, давшие начало еще предкам предков Риддлов. И их прекрасные, здоровые и успешные в магловском мире потомки.
И ото всех них к нему шли слегка светящиеся серебром нити силы. Даже от маглов! Почему он не подумал об этом?
Картина расплывалась перед глазами, и он наконец потерял сознание.
Когда, очнувшись, Том посмотрел в зеркало, он увидел только себя, по-прежнему лохматого и грязного. Ему невероятно хотелось поговорить хоть с кем-то. И, может быть, даже показать еще кое-какие пока непонятные для него вещи. А на оправе появились странные значки…
«Похоже на иероглифы», — подумал он. И вспомнил об Эйлин Принц. Что-то подобное он видел у нее на картинках для детей, кажется, это был японский…
Он собрал вещи и, плюнув на свой внешний вид, аппарировал.
***
Семейство Снейп-Принц-Далтон (Северус решил перечислять фамилии попросту в хронологическом порядке) было изрядно ошеломлено видом явившегося к ним гостя. Это был какой-то не такой Темный Лорд.
«То ли не такой лорд… То ли не такой темный…» — раздумывал Северус, глядя на всклокоченные вихры, горящий взгляд и грязную щеку лорда Гонта, которого вдруг стало возможно мысленно называть… Томом. И это сделали вслух и мать, а потом и отчим.
Когда мужчина начал свой рассказ и полез было в потрепанную (но явно зачарованную) сумку, его прервали:
— Сначала обет, — остановила всех Эйлин.
— Да что вы мне сделаете, — усмехнулся Том.
— Ну уж нет, порядок есть порядок…
После того как Эйлин и Алан принесли обет (Северус параноидально оценивал каждое слово, каждый оборот — и не нашел подвоха), и даже собрался было подойти сам, но… «Ребенка в расчет не брали, что ли? Ну и зря», — подумал он.