Я откинулась на спинку дивана.
– Красивые имена, – сказал Сальвадор, и я только кивнула.
И тогда он спросил:
– А тебя как зовут по-настоящему? Как тебя звали раньше?
Я открыла было рот, резко закрыла, потом открыла снова.
Сальвадор просто спокойно ждал, и это вообще-то здорово бесило.
Я сделала над собой усилие, чтобы ему улыбнуться, а потом ответила – прямо-таки прощебетала:
– Тебя это не касается.
Он улыбнулся мне в ответ – чуть-чуть, улыбнулся тому, как я обратила его слова против него, но улыбка была не первый сорт.
– Не хочешь – не рассказывай, – сказал он, и я выдала ему бумерангом все ту же улыбку. Он покачал головой: – Да уж. У всех нас свои тараканы в голове.
– У кого? – спросила я.
– У нас у всех, – сказал он со смешком. – Мы с мамой едем в какие-то места, про которые ничего не знаем, ради работы, насчет которой мы даже не знаем, есть она там или нет. А вы с папой вообще не понимаю, чем занимаетесь, катаетесь просто так и типа делаете вид, что у вас…
– Ничего мы не делаем вид, – оборвала я его. Мой голос был холоден как лед. – И никаких тараканов у нас в головах нет. У нас с Родео все в порядке. И не просто в порядке. Лучше не бывает. Мы люди стойкие. Тверже, чем Скалистые горы.
На лице Сальвадора отчетливо читалось сомнение.
– Ну, живите, если вам так нравится. И как вы это называете? – Он обвел рукой вокруг.
– Мы это называем… Мы это называем… настоящей жизнью. Свободой. Мы это называем – оберегать друг друга. И двигаться только вперед, – сказала я, а Сальвадор продолжал смотреть на меня недоверчиво, и глаза у него оставались тихими, и меня это здорово бесило.
– Нам это подходит, – сказала я.
– Подходит? – переспросил он. – Ну, ему, может, и подходит. Но тебе-то… тебе точно подходит?.. Подходит, а, Койот?
Он выговорил мое имя так, как выговаривают его некоторые, показывая пальцами саркастические кавычки. Он выговорил мое имя так, словно это не имя, а смех один, последняя фраза анекдота, локоть, тычущий под ребра.
У меня запершило в горле. И закололо под ложечкой.
Нет у меня никаких тараканов в голове. Я вам не ходячий анекдот. И еще я не ранимая. И горем не сломлена.
Я встала, наклонилась за Айваном: он весь обмяк и слабо пискнул, но в остальном не возмущался тем, что ему помешали досмотреть сон.
– Пойду лягу, – сказала я всем, кто случайно мог меня слышать, и ушла со своим котом в хвост автобуса, и задернула за собой занавески, и в ту ночь – правда-правда, прекрасно выспалась, спасибо вам за беспокойство.