И потому, когда на следующее утро я встала и, еле переставляя ноги, вышла из своей комнаты, я была абсолютно готова весь день презирать и игнорировать этого дурака Сальвадора, его тихие глаза и пахнущие сосной подмышки. Видите ли, по утрам я вообще обычно не в лучшем настроении, но в то конкретное утро я, прежде чем выйти на люди, специально посмотрелась в зеркало – удостоверилась, что глаза у меня оскорбленно горят.
Салон Яджер был озарен золотыми лучами рассвета. Лестер храпел, растянувшись на диване. Из-под груды одеял торчали ноги Родео. Я укоризненно покачала головой – дрыхнут без зазрения совести. Что толку в двух водителях, если оба заваливаются на боковую, стоит мне ненадолго сомкнуть глаза?
Мама Сальвадора сидела там же, где и вчера вечером, смотрела в окно. Сальвадора нигде не было видно… И тут я чуть не подскочила до потолка, потому что совсем рядом что-то закопошилось. Ах, вот он где, Сальвадор: лежит, привалившись к стенке автобуса, моргает спросонья, а у него на коленях, свернувшись клубочком, крепко спит Айван.
Сальвадор дрыхнет у меня дома с моим котом? А Айван разлегся на коленях этого дурака Сальвадора, а не на моих? Как только наглости у обоих хватает.
– Доброе утро, – сказала я, и хотя теоретически слова эти хорошие, я их произнесла с такими льдинками в голосе, что, насыпь их в молоко, получилось бы мороженое. И вдруг Сальвадор ответил гортанным шепотом, без паузы, подняв на меня серьезные-серьезные глаза: – Прости меня.
Вообще-то мне в жизни не доводилось слышать, чтобы на «доброе утро» отвечали «прости меня», и, надо признаться, меня это сбило с толку. Спросонья у меня в голове был туман. Наверно, либо Сальвадор меня плохо расслышал, либо я его? И поэтому я сказала:
– Я сказала: «Доброе утро».
Сальвадор кивнул:
– Ага, я услышал. Я просто решил, что сегодня первым делом скажу тебе: «Прости меня».
Я только глазами захлопала.
– Вчера я вел себя как придурок. Сам не знаю почему… на меня иногда находит. Строю из себя, ну, сам не знаю кого, типа меня как бы ничем не проймешь. Но это все для вида, а на самом деле мне вообще-то… Ну, в общем, я что хочу сказать… – Сальвадор умолк, нахмурился, начал снова, перешел на шепот: – Я знаю, что ты на меня разозлилась, и знаю, что это все только по моей вине, и я сегодня всю ночь не спал. Я не хотел, это самое, как говорится, нарушать твое уединение, вот и дожидался тебя тут, думал: вот выйдешь, а я у тебя попрошу прощения.
Я набрала в грудь воздуха, отчаянно пытаясь разжечь огонь обиды, только что полыхавший в моих глазах.