В дверь постучали, и, не дожидаясь разрешения, вошла полная пожилая женщина с папкой в руке.
— Разрешите, Евгений Александрович? Личное дело на Мирта Александра Евгеньевича, две тысячи сто тридцать третьего года рождения, по данным обследования. Первый курс.
— Давайте — вздохнул ректор — хорошо, хоть до бумаг пока не дотянулись…
— Евгений Александрович? — Прошагав через весь обширный кабинет, секретарь положила ему на стол бумажную тощую папку — что-то ещё?
— Да, два чая с лимоном и сахаром, если можно…
— Сейчас, одну минуту — развернулась она и с любопытством окинула взглядом Сашку. В приёмной она на него и не смотрела, только рукой махнула.
И вдруг замерла — Саша? Митт? Твоя фамилия Митт?
Сашка, по граждански пожал плечами и, вдруг, в голове всё перемешалось, сознание помутилось и стало темно, и… И… И всё равно… Ни волнений, ни тревог.
Он открыл глаза. С графином воды над ним маячило лицо секретаря ректора.
— Ну, слава богу, пришёл в себя. Только не вставай, полежи ещё немного. Как ты себя чувствуешь?
Но ответить Сашка не смог, не успел, в голове бился в истерике тот же голос, что и утром — Саша, Сашенька, что с тобой, я потеряла с тобой связь… Что, что с тобой..?
Он вновь закрыл глаза и прислушался к этому голосу — мама? — спросил он мысленно.
— Саша, родной мой, говори, говори со мной, не пропадай, ради бога, не пропадай…
— Мама? — Опять спросил он.
— Да, да, это я? Что с тобой?
Сашка и не заметил, что повторил это слово вслух, не открывая глаз.
— Сара? Ты меня слышишь?
— Слышу, кто это с тобой рядом, сынок. Чей это голос, знакомый, но вспомнить не могу.
Сашка тихо и нерешительно ответил, и опять вслух — женщина, секретарь нашего ректора.
— Это я, Люда, Люда Васильева, лаборантка, вспомни, триста шестой исследовательский объект.
— Люда? Но ты же погибла… Сашенька скажи, то, что я говорю, только вслух попросил голос.
Сашка подчинился.
— Нет, Сара я не погибла, мне повезло. Лечилась долго в Красноярске тридцать шесть… Потом… Потом… Спроси лучше у Жени…
— Люд, что с Сашей?
— Раз вы можете разговаривать, значит с ним всё в порядке, и если ты не спрашиваешь, где мы, значит, знаешь, а я о нём теперь позабочусь, не беспокойся. Только дай Александру немного времени прийти в себя. Не мучай мальчика. Потерпи, пару часов. К нему, вместе с инициацией дара, вернулась память.
— Хорошо, хорошо… Два часа, два часа…
И голос исчез из головы Сашки, как и не было.
Сашка сел, открыв глаза, а потом и, с помощью секретаря ректора, переместился на широкий мягкий, кожаный диван. Голова кружилась, подташнивало, но он крепился. Вскоре в руке у него появилась кружка горячего, сладко кислого чая. Ему помогли сделать несколько глотков, так как руки его, просто, ходуном ходили, и стало легче. Допив кружку, Сашка сам того не ожидая, провалился в глубокий крепкий сон.