И, пожав мне руку, Хрулев покинул госпиталь.
Мне так и не удалось как следует поговорить с Решид-пашой. После визита Али-бея и допроса пленного поляка – все это я тщательно заснял на видео – турецкого посла разместили в двухэтажном домике – летней резиденции одного турецкого вельможи. Хозяин жилища, спасаясь от ужасов войны, спешно выехал из Константинополя в Анатолию. Я же перебрался в помещение поскромнее – местную гостиницу, где разместились ходячие раненые.
Иногда, направляясь на перевязку, я встречал Решид-пашу, которого несли на паланкине, словно римского вельможу, два дюжих носильщика. Посланцу султана загипсовали сломанную ногу, и он мог потихоньку передвигаться, опираясь на палочку. Но от своей резиденции до госпиталя ему было довольно далеко шагать, и потому этот путь он совершал, сидя в кресле паланкина, вытянув вперед загипсованную ногу. Впрочем, догадаться о том, что она в гипсе, с первого взгляда было сложно: Решид-паша надевал широкие турецкие шальвары, из-под которых гипса на ноге видно не было.
При встрече мы вежливо раскланивались, справляясь о здоровье друг друга. Решид-паша передавал привет и моей будущей супруге, произнося в ее адрес цветистые восточные комплименты. Я благодарил и машинально потирал щеку: ручка моей любимой была весьма тяжелой.
Как оказалось, узнав о моем переводе в Сан-Стефано, она потребовала, чтобы и ее послали в тот же госпиталь. Саше Николаеву ничего не оставалось, как подчиниться (потом он мне по секрету сказал, что Пушкин был прав, когда сказал: «черт ли сладит с бабой гневной?», вот только он не знает, кого стоит бояться больше – его Ольгу или мою Аллу…) И сразу после приезда она увидела, как я приехал после боя – и не смогла удержаться. Впрочем, она оказалась, слава Господу, отходчивой и больше не требовала моей немедленной эвакуации. Наверное, сыграло роль и то, что она чувствовала себя виноватой после пощечины…
Переговоры о перемирии шли споро. Самым сложным местом стала проблема иностранных войск, до сих пор пребывающих на территории Османской империи. С французами было все ясно: новый император прислал им приказ, согласно которому все корабли под трехцветным флагом и армейские части должны прекратить боевые действия против русской армии и флота, дождаться прихода транспортов и на них отправиться в Марсель и Тулон. Эскортировать их, во избежание провокаций со стороны британцев, будут военные корабли Средиземноморской эскадры Франции.
А вот что делать с англичанами? Мы потребовали, чтобы турки их интернировали. Но Решид-паша лишь цокал языком и разводил руками.