– Господин генерал, – говорил он, – англичане не желают интернироваться и разоружаться. А если мы начнем это делать силой, то мы фактически объявим войну Британии. Так нужно ли нам, прекращая одну войну, начинать новую?
– Вы предлагаете, чтобы это сделали русские войска? – вежливо интересовался Хрулев. – Ведь боевые действия на территории Османской империи приведут к разрушениям и человеческим жертвам.
Решид-паша тяжело вздохнул. Армия султана не желала больше воевать, и выхода из создавшейся ситуации он не видел. Как это принято у турецких дипломатов, он откладывал решение «британского вопроса» на потом.
Хрулев соглашался, и обе стороны переходили к вопросам, которые не вызывали столь же жарких споров. Генерал знал, что англичане уже закинули удочку насчет возможных переговоров и, вполне вероятно, из Лондона со временем придет приказ британским войскам, которые еще оставались на территории Османской империи, отправляться домой.
А здесь, в Сан-Стефано, войны давно уже не было. Несколько турецких сувари[90], присланных султаном, беспрепятственно перемещались по городу, дружески общались с казаками, угощали донцов и кубанцев душистым самсуном и тайком от своего начальства хлебали из фляг водку. А на следующий день должны были начаться дискуссии о технических вопросах, связанных с перемирием – полноценные переговоры о мире начнутся позже, после прибытия министра иностранных дел Перовского в Варну.
27 (15) ноября 1854 года.
Дворец Бебенхаузен, Голубой зал.
Подполковник Дитрих Диллензегер, делегат от кантона Страсбург, будущая республика Эльзас-Дойчлотринген (Эльзас – Немецкая Лотарингия)
Бебенхаузен оказался древним монастырем, еще в XVI веке после перехода Вюртемберга в протестантизм переданным монаршей семье в качестве охотничьего дворца. Рядом с ним располагалась деревенька – бывшие дома монастырских слуг – а вокруг шумел густой Шёнбухский лес, личный заказник его величества. Впрочем, охоту я никогда не любил: почему-то убивать себе подобных я могу без сожаления, а вот зверюшек…
Сразу после объявления императором нашей будущей независимости я прибыл к нему по его приглашению. Тот обнял меня и сказал:
– Ну, Дитрих, спасибо за службу. Вот документ, согласно которому вам всем с сегодняшнего дня положен отпуск. Но до того момента, когда Эльзас – Немецкая Лотарингия станут независимыми, вам будет начисляться жалованье. Кроме того, как и было обещано, пенсионные выплаты, равно как и выплаты по инвалидности и для членов семей погибших легионеров, будут сохранены в причитающемся каждому объеме.