— И что?
— А то, что призрак чувствует себя там как дома. Куда еще приходить стенающей душе графа, как не в помещение, увешанное гербовыми символами его семьи? А здесь для него все чужое. Он не узнает эти места, если тебе так угодно.
Я старалась сдержаться, но все же прыснула. Толик запустил в меня газетой. Конечно, она не долетела.
— Нет, вот тебе обязательно смеяться, да! Вот обязательно! — приговаривая так, он подхватил с пола газету, свернул трубочкой и пытался ею меня отлупить. Я уворачивалась. Как-то незаметно моя спина уперлась в зеркало, а Толя прижался ко мне спереди. Детская игра переросла во что-то взрослое, а сам ребенок — в мужчину.
Мы смотрели друг другу в глаза. Газета выпала из его рук.
— Я тебя сейчас поцелую, — пообещал он и действительно потянулся к моим губам, но тут какой-то непонятный звук донесся до наших покрасневших ушей. Да-да, я чувствовала, что у меня горит все тело, от ушей до пяток, не говоря уже о щеках. Толя выглядел так же.
— Что это? — прошептала я.
— Не важно, — проник его ответный шепот в мое ухо, я расслабилась, но тут… опять. Царапанье по стеклу — вот что это было, со второго раза я поняла это, и какая-то импульсивная холодная дрожь пронзила мое некогда горячее тело. Царапать там было решительно некому, еще час назад мне отзвонился охранник с поста с сообщением о том, что проверил территорию и закрыл ворота.
Я оттолкнула Толю и повернула голову налево. Как я уже говорила, зеркало стояло практически в углу, рядом с ним была дверь, а затем — ряд высоких окон. Вот от ближайшего к двери, а стало быть, и к нам, раздавался этот неприятный звук.
— Я тоже это слышу, — Толя продолжал изъясняться шепотом, словно боялся, что и это его услышит.
Мы побледнели.
Он секунду помедлил, затем решительно направился к окну, чем меня неимоверно обрадовал (сама бы я не смогла туда пойти, а проверить стоило) и одновременно напугал. Не то чтобы я боялась, что его сейчас сожрет какая-то сущность, проникнув в помещение прямо через оконное стекло, но что-то заставляло меня следить за его действиями с напряжением пантеры перед схваткой, чтобы, если что, сразу кинуться на помощь.
Выручать своего гостя мне, к счастью, не пришлось. За окном просто-напросто никого не оказалось, о чем мне и поведал сам Ткаченко и в чем я убедилась лично, уже без страха последовав его примеру и выглянув наружу. Да, я привыкла доверять только себе и своим глазам. Впрочем, если вспомнить предыдущую ночь, они меня уже подводили… Или нет?..
— Что скажешь? — спросил он меня таким тоном, словно это женщина — сильный пол и обязана принимать все решения. А может, и впрямь сильный?