Я посидела пару минут, нервно хрустя пальцами и кусая губы, уставившись в столешницу. Кому звонить? Ясно, что я не усну. Мне нужно, чтобы кто-то был рядом. Но даже рядом с кем-то я не усну. Я вообще здесь больше никогда не усну. Но и сидеть одна не могу. Мне нужно, чтобы кто-то был рядом.
У меня всего два варианта.
Я взяла телефон и открыла записную книжку.
Кому?
— Ну же! Выбирай! — подгоняла я себя.
Забавно. Я уже давно думаю над тем, что придется кого-то выбрать. Не думала, что придется выбирать так скоро…
Подушечка большого пальца нацелилась на Смирнова, попавшегося на глаза раньше, так как перечень контактов выстроен в алфавитном порядке. Нет… Засмеет. Как пить дать засмеет.
Палец опустился на букву «Т». Первым же в списке был Ткаченко. Я решилась.
— Да.
— Толь, прости, что поздно. Я… — Как это сказать?! — Я…
— Что случилось?
— Я опять видела… Что-то…
— В зеркале? Это был Мамонов?
— Нет… Не в зеркале. На втором этаже. Он… Толя, он прошел сквозь стену! — Я почувствовала, что сейчас зарыдаю. Только не это! Срочно прекращай разговор! — Короче, ты можешь приехать прямо сейчас?!
Мой тон больше бы подошел истеричной куропатке, болеющей бешенством. Я была на грани. Я физически ощущала, как левое полушарие рассыпается в песок — медленно, но верно. Еще чуть-чуть, и его не останется.
— Хорошо, я приеду. Но быстро не смогу. Придется вызывать такси.
Он что-то еще объяснял, но я нажала на сброс. Не выпуская телефон из рук, приложила ладонь тыльной стороной ко лбу. Горит.
Я просидела так довольно долго. Сверху пару раз доносились шаги, но редкие, да и вскоре все стихло. Никаких стонов и скрипов. По лестнице на первый этаж никто не спускался и в зеркале не показывался. И все равно мне было страшно.
Наконец позвонил Борис с сообщением о том, что ко мне гость.
— Пускать?
— Пускать.
— Эх, вот стоит ворота закрыть и телик врубить. И на тебе! Опять открывать идти…
— Вы для чего мне это рассказываете? — разозлилась я. — Я, конечно, тоже могу вам перечислить свои должностные обязанности, но вы помрете со скуки.
Возможно, я была не права. Все-таки в ночные часы никто и не должен был посещать усадьбу, и Борис был прав, ругаясь. Мог вообще не пустить. Но, как я уже говорила, я была на грани. Не знаю, что выбивало из колеи больше: то, что я видела призрака, или то, что нужно было признать тот факт, что призраки существуют.
— Еще кто-нибудь ожидается или за ним можно закрывать ворота? — ядовито осведомился Борис.
— Не ожидается, но он, наверно, скоро поедет обратно.
В ответ на «наверно» охранник фыркнул, мол, сама не знает, чего хочет, то ли оставить мужика у себя, то ли отфутболить, и бросил трубку. И правильно сделал: не бросил бы он, бросила бы я, даже еще и успела бы добавить очередную грубость.