Бедная девушка или Яблоко, курица, Пушкин (Беломлинская) - страница 33
Все же там была дача, а Отчего дома — не было. Нынче в России все изменилось — повсюду леса и пилы, полным ходом идет постройка множества новеньких Отченьких домов — скоро будет как в Америке, а Америке — Отчий дом есть почти у каждого — ничего, что он часто находиться в какой- нибудь жопе, типа Мид-Вест Индианы — и к тому же в весьма захудалом состоянии — все равно это здорово, когда он есть. Раньше — в додвадцатом веке — и в России у многих эти Отчие дома находились, где попало и в захудалом состоянии, а все равно легче жить, зная, что где- то ОН есть.
Никто из моей семьи, ни о каком Отчем доме и не мечтал, мечты таковые несвойственны потомкам российских евреев и бакинских армян, достаточно для счастья и того, что все мы, в очередной раз живы и вместе — ну хотя бы по одну строну океана, но судьба, в лице писателя Василия Агафонова, а попросту Юлика Гантмана — рассудила иначе. Юлик первый купил старый дом на реке Делавер, привел его в порядок и начал жить там подолгу один или с гостями. Но в одиночестве Юлик скучал и по этой причине всегда внимательно просматривал объявления о продаже недвижимости в местной газете.
Когда Костю Кузьминского с Эммочкой и тремя борзыми начали в очередной раз выкидывать на улицу за неуплату — Юлик увидел некий вариант, показавшийся вполне подходящим. Костя, конешно, пытался остаться на Брайтоне, не из любви к маленькому Брайтону, который он все эти годы тихо ненавидел. А из любви к большому ОКЕАНУ, лежавшему прямо у ног Брайтона и соответственно у Костиных тоже.
Костя позвонил даже своему старому другу — ВЕЛИКОМУ РУССКОМУ ХУДОЖНИКУ и рассказал, что вот плохи дела — если не внести к пятнице триста баксов — выкинут на хрен с вещами, борзыми и Эммочкой. Друг посочувствовал и сказал, что с жильем всегда большие расходы — у него вот в имении — тоже неприятность — погнулся чугунный столб для привязывания лошадей и вынь да положь — три штуки на починку — морока…
В общем, Юлик нашел что-то, правда без крыши, пола и стен — но зато на реке Делавер, да еще и на ручье, да еще и прямо возле узкоколейки. Кузьминский согласился в ЭТО — въехать. Он продал пару картин художника, которому лошадь, блин, важнее старой дружбы и купил… нет, Костя купил не Отчий дом, а свой собственный ДОМ-МУЗЕЙ.
И тут уж тема ПЕРВОЙ ЗИМЫ вступила на полную катушку — непонятно было как они с Эммочкой переживут эту первую зиму. Я звонила и спрашивала:
— Ну, унитаз у тебя, по крайней мере, есть?
— Есть, но куда ведет — неизвестно.
Вместо стен поначалу были какие — НАШИ РУССКИЕ БЕРЕЗКИ, обтянутые целлофаном. В общем, — ПЕРВАЯ ЗИМА.