– А что случилось? – спросил Роберт.
– Восемь месяцев назад умер старый мистер Слимвуд, – Дмитрий махнул в сторону гондолы. – Вон там висят его жонглерские булавы и поводья Теда. Сын Слимвуда теперь здесь всем заправляет, вместе с этой жуткой мадам. Цирк для них не семья, лишь источник денег.
Рабочие стали раскладывать на земле куски ткани шатра и связывать их лентами друг с другом. Слимвуд бродил туда-сюда, периодически награждая ударом хлыста тех, кто работал слишком медленно. Зрелище было отвратительное. Роберт поверить не мог, что этот мужчина превратил семейный цирк, цирк своего отца, в такое убогое место.
– Салага, возьмешь поводья? – позвал Дмитрий, прервав его мысли. – Сильва в одиночку с двумя не справится.
Дмитрий принялся отвязывать белого жеребца. Роберт послушно встал позади Сильвы, забрал поводья черного жеребца и принялся гладить его и успокаивать.
Лошадь тяжело дышала, и под ее шерстью и кожей Роберт пальцами чувствовал ребра.
– Почему он такой худой? – поинтересовался он у Сильвы.
– Слимвуд плохо их кормит и заставляет таскать тяжести, как и нас всех, – пояснила девочка.
– Скажи, он и правда убил всех тех людей? – спросил Роберт, рассматривая вещи циркачей, свисающие с кормы корабля.
– Он каким-то образом от них избавился, – произнесла Сильва, задумчиво поглаживая белого жеребца. – А мадам помогла. Эти люди работали тут всю жизнь. Сказали, что уходят, обещали писать. Но потом ни слуху ни духу. Так что, может быть, Слимвуд и правда убил их.
– После смерти Слимвуда-старшего мадам и Слимвуд заняли его каюту, кабинет и радиорубку на верхнем этаже, – продолжал Дмитрий, показав на верхний ряд иллюминаторов гондолы. – Они запретили туда подниматься, заперли там все, и теперь, кроме них, там никого никогда не бывает. Наняли подсобников, чтобы охранять нас, поставили все эти ограды и заборы и стали запирать нас в каютах.
Сильва обвела рукой высокий забор по периметру поляны.
– И вскоре цирк превратился в тюрьму.
Черный жеребец заржал и стал пятиться.
– Тише, Зампано, – спокойным голосом обратился к коню Дмитрий. Он уже закончил отвязывать белого жеребца и принялся за второго.
– Не отпускай его, – прошептала Сильва. – А то и его, и нас ждут неприятности.
Роберт чувствовал, как скользят его стопы, а грубая веревка натирает ладони. Он стиснул зубы, сжал пальцы и держал так крепко, что плечи заболели.
– Спасибо, салага. – Дмитрий забрал поводья у Роберта и привязал коня к кольцу на гондоле.
Белого коня, которого Сильва называла мистером Кайтом, она привязала рядом.
Роберт наблюдал за их работой и подумал, что не все так плохо. Вот, он уже нашел друзей.