А еще на этой «Победе» были холодильники с мясом, зерно, крупы и даже свежие фрукты, плюс ящики самых разных напитков – кока-колы (от чего я бы с удовольствием отказался), пива, и даже вина, шампанского, виски… И, до кучи, разные лекарства, понятно, что не современные. Но все лучше, чем вообще никаких.
Там же мы нашли и коробки с пакетиками семян разных растений. А на палубе был оборудован небольшой загончик с овцами, свиньями, и курами.
– Для офицерской столовой, – уверенно сказал Володя. – Они-то не хотят тушёнку жрать.
Вдоль стен трампа шли длинные металлические коридоры с каютами и другими помещениями по обе стороны. Мы время от времени открывали двери, но нигде не было ни души. Обстановка была, как правило, спартанской – двух- и трехъярусные кровати в кубриках, металлические столы и табуреты в столовых, гальюны и душевые без перегородок. Только на верхнем ярусе дверей стало больше, но и здесь ни в одном помещении из тех, чьи двери мы открывали, людей не было.
Никого не оказалось и в капитанской каюте, которая, в отличие от других, была немного более роскошной, ни в кают-компании, обставленной деревянными столами и удобными стульями. Пора было возвращаться, и мы отправились к трапу на верхнюю палубу. Я уже поставил ногу на первую ступеньку, как мне почудился стон из-за закрытой двери в одну из кают.
Мы ещё раз прошли коридором, где располагались каюты офицеров, и вдруг услышали стон из-за закрытой двери.
Дверь оказалась незаперта. Каюта была раза в два меньше моей на «Форт-Россе». Обстановка была спартанская – железная койка, привинченная к стене и застеленная синим одеялом, узкий металлический шкаф, железная тумбочка, откидной столик, полочка с книгами. Под потолком горела тусклая лампочка. Стонал же лежавший на железном полу человек с шевроном лейтенанта американских военно-морских сил[18] и с огромной ссадиной на лбу. Похоже, что в момент перехода корабль накренился, и обитатель каюты упал и ударился обо что-то твердое – вероятно о столик – головой.
На полу валялась металлическая миска, судя по всему, упавшая со стола. Я вспомнил, что в коридоре мы прошли мимо двери с табличкой «OFFICERS' HEAD» (гальюн для офицеров). Я побежал туда, набрал в миску холодной воды из умывальника. Мы перевернули бесчувственное тело на спину. Пока Володя вызывал по рации врача, я, обратив внимание на то, что лейтенант мне смутно кого-то напоминает, вылил воду ему на голову.
Тот застонал еще громче. Схватив лежащее рядом полотенце, я побежал обратно в туалет, намочил его, вернулся, и положил его на лоб офицеру.