К четырнадцати годам Джереми играл на всех инструментах, которые попали в поле его зрения. В школе он был звездой первой величины — солист школьного оркестра, композитор, лидер самой крутой школьной рок-группы в округе.
Он уже три года сам зарабатывал карманные деньги в том же баре Фале, в котором произошло его первое знакомство с фортепиано: играл по вечерам два раза в неделю. Владелец бара Мишель Фале бесплатно кормил его, поил имбирным пивом и платил по пятнадцать долларов за вечер. А в двенадцать лет он подарил Джереми великолепный джазовый «Гибсон» с усилителем «Маршал», потому что больше всего любил хороший гитарный джаз. Еще раз в неделю по воскресным дням Джереми играл на аккордеоне в составе фолк-группы, в которой был самым молодым участником — остальным музыкантам было от сорока до шестидесяти лет, — у конкурента Фале Максима Де Берга в баре «Черная лошадь». Остаток времени занимали репетиции с оркестром и рок-группой. Он аккуратно появлялся на каждой репетиции, хотя мог бы этого и не делать: он читал с листа настолько свободно, что даже искушенный слушатель вряд ли бы смог догадаться, что Джереми видит ноты впервые.
Окончив школу, Джереми покинул Мальвиль. Он уехал в Квебек и поступил в университет на отделение музыки в класс композиции, одновременно устроившись на работу сессионным музыкантом в небольшой студии звукозаписи. Он быстро приобрел известность в музыкальных кругах как виртуоз-мультинструменталист, а за известностью последовали соответствующие предложения. Он отказался от всего, закончил университет экстерном, пошел в армию и весь срок службы провел в оркестре морской пехоты. Во время службы он увлекся фламенко и, демобилизовавшись, на имевшиеся у него сбережения уехал в Испанию. В Мадриде он без труда нашел себе место пианиста в ночном клубе и полгода играл в нем, осваивая язык. И учился фламенко. Учился, слушая уличных музыкантов и просиживая свободные вечера в рабочих кабачках. А потом уехал в Андалузию и пристал к цыганскому табору.
Он сумел завоевать доверие цыган и пробыл с ними полтора года, обучаясь уже не музыке, а первобытной необузданности и экспрессии, какую им удалось сохранить. Покинув цыган, он отправился в Мадрид. Первую половину пути добирался, играя в деревенских тавернах, чтобы заработать на дорогу до испанской столицы, а другую половину — вместе с новым знакомым, французом Филиппом Меряем по прозвищу Луазо, альпинистом и воздухоплавателем. К тому времени, когда Джереми прибыл в Мадрид, у него оставалось еще немного денег, которых как раз хватило на авиабилет до Оттавы.