— Представьте себе, мне о вас говорили то же самое, — чуть хрипловатым простуженным голосом ответил Зернов.
— Да, да, понимаю. Драма разыгрывалась уж слишком стремительно и было столько неожиданностей… Что с вами?
— Ранение грудной клетки, — вместо Зернова ответила Майя.
— Проникающее? — тревожно спросил доктор.
— Нет, слепое.
— Покажите-ка вашу рану, Иван Егорович. Майя, разбинтуй, — попросил он сестру.
Осматривая Зернова, Фёдор Иванович недоумевал: откуда у того свежее пулевое ранение правой лопатки?
— Где это вас? — осторожно поинтересовался он.
— Разве для врача важно «где»?
— Верно, верно, это не имеет значения. Теперь много стреляют…
— Не буду распалять вашего любопытства и не стану скрывать, — заговорил Зернов. — Теперь много стреляют. Вы правы. И вот результат — задела шальная пуля.
— Шальная так шальная, лечить всё равно придётся, — сказал Фёдор Иванович. После небольшого раздумья он распорядился: — Вот что, Иван Егорович, немедленно ложитесь-ка в нашу больницу. Шальную нужно удалить, иначе она не даст вам покоя. Майя, перевяжи, пожалуйста.
В другое время его операционная сестра была исполнительной помощницей. На этот же раз она не двинулась с места, будто не расслышала просьбу хирурга. Он хотел было повторить свои слова, но его опередил Зернов.
— Видите ли, Фёдор Иванович, — говорил он, — сейчас в городе неспокойно. Положите к себе в больницу, а там найдутся люди, которые станут допытываться — где ранен, да как. Попробуйте доказать им, что ранение случайное. К вам в больницу, должно быть, уже наведывались гестаповцы?
— Были.
— Представляете, что будет, если они увидят раненого. Чего доброго, примут за партизана и вам неприятность. А здесь, у родственников, никто не увидит, никто не знает. Как это говорится — береженого сам бог бережёт…
— Это правильно, — согласился Фёдор Иванович и подумал о лётчике, который лечился у него в больнице. Даже Майя, и та поверила, что парень в пьяном виде чуть было не сгорел в сарае. Можно что-нибудь придумать и Зернову. Ему нужна срочная операция, нужно удалить пулю, и чем быстрее, тем лучше.
«Может быть, попробовать здесь», — подумал он, оглядывая небольшую горенку.
Будто разгадав мысли доктора, Зернов сказал:
— Удаляйте здесь шальную.
— К сожалению, у меня ничего нет с собой, меня не предупредили, — ответил Фёдор Иванович. — Вам придётся повременить, пока я принесу инструменты.
— А мы народ запасливый, — Зернов перевёл взгляд на Майю.
— Для операции всё имеется и даже простерилизовано, — похвалилась она.
Надолго запомнилась доктору Бушуеву эта операция. Он делал её почти без обезболивания (у Майи оказалось всего-навсего несколько двухграммовых ампул новокаина), но Зернов во время операции не проронил ни звука. Стиснув зубы, он только шумно дышал, похрустывал пальцами, даже пытался шутить.