— Шнель! Шнель! Быстро! — опять подтолкнули его сзади.
Навстречу доктору Бушуеву неумело ковылял на костылях высокий худой мужчина в госпитальном халате, похожий на арестанта; из бывшей детской палаты вышел другой человек — с перебинтованными обрубками рук. Всюду были видны перевязанные головы, забронированные в белый гипс голые волосатые тела. На какой-то миг сердце врача сострадательно сжалось — он увидел больных, искалеченных людей.
«Но это не люди, это твои враги, это те, которые пришли поработить твой народ, осквернить твою землю», — пронеслось в голове хирурга.
— Шнель! Шнель! Быстро! — торопили его.
Фёдора Ивановича повели в соседнее крыло — знакомый хирургический блок. Там он увидел десятка два-три, видимо, только что привезённых и кое-как перевязанных раненых. Они лежали на полу, на носилках, на сдвинутых стульях. Слышались крики, стоны, ругань. Между носилками бегали растерянные, испуганные немецкие медики в белых, испачканных кровью халатах. По суетливой и бестолковой беготне медиков было заметно, что этой ночью раненых в госпитале не ожидали.
«Откуда у них столько раненых? — удивлялся Фёдор Иванович. — Фронт далеко, бомбежек уже дня два не было… Наверное, партизаны», — с удовлетворением решил он.
— Сюда. Быстро, — пригласили доктора.
Вот и знакомая предоперационная, залитая ярким электрическим светом. Давно отвыкший от такого освещения Фёдор Иванович невольно щурил глаза.
Немецкий врач доктор Корф — невысокий плотный мужчина с брюшком, в больших роговых очках, в шёлковом ослепительной белизны халате, в белой шапочке — заметно обрадовался, узнав, что перед ним русский хирург Бушуев. Смешивая немецкие, русские и латинские слова, он торопливо силился объяснить коллеге, зачем его так спешно пригласили ночью в госпиталь.
«Пригласили… Хорошенькое «приглашение», — усмехнулся про себя Фёдор Иванович.
Немецкий врач продолжал говорить, и доктор Бушуев с трудом понял, что произошло нынче вечером на недалеком разъезде — там взорвался вагон снарядов.
Для борьбы с партизанами гитлеровцы завозили в город боеприпасы. Опасаясь бомбежек, они разгружали вагоны километрах в пятнадцати от города. По неосторожности немецких грузчиков произошел взрыв. Были убитые, раненые.
Фёдор Иванович понял: его привезли сюда для помощи немецким врачам, для того чтобы он встал к столу и оперировал раненых немцев.
«Нет, ни за что на свете», — твёрдо решил он, а вслух проговорил:
— К сожалению, я плохо себя чувствую и не уверен, что смогу держать в руках скальпель.
— Русский доктор отказывается? — строго спросил по-русски стоявший рядом офицер в небрежно наброшенном на плечи халате. — Русский доктор за отказ будет повешен, — пригрозил он и грубо приказал: —В операционную!