— Какой?
— Эти люди в камуфляже, которые сопровождали вас от самой Лимы, — кто они?
— Я не знаю. Их привез с собой муж Брикси, они должны были участвовать в операции, если бы все не получилось с первого раза. Но все вышло… сама видишь как, и когда у нее прямо в самолете от всего перенесенного начались роды, он увез ее на свою базу, а этих ребят оставил мне для сопровождения. И они действительно все делали отлично.
— Они что, индейцы?
— Не знаю, наверное. А что случилось?
— Ничего, — ответила Джанет и еще туже затянула пояс тонкого черного плаща. — Они летят с нами до самого Ноттингема, и мне бы хотелось иметь о них более определенное представление.
— Симсон все оплатил, если ты об этом.
— Понятно. Ну что ж, — Джанет взяла в свои ладони маленькие руки Жаклин, и француженка невольно поразилась их силе и жару, — береги папу… — Она поцеловала Жаклин и не оглядываясь пошла за стойки.
* * *
Неожиданно для себя весь перелет Джанет проспала как убитая. Всю дорогу до Касл-Грин она молчала. Селия и Хаскем ждали их уже на кладбище, где весенней влажной землей пахла свежевырытая могила. Все попытки прессы попасть на кладбище были заранее пресечены Стивом, и теперь они стояли вчетвером у освобожденного от цинковой оболочки гроба. Джанет не поднимала глаз, боясь посмотреть на стоявшую чуть в стороне, не проронившую ни слезинки, ни слова Селию.
— Попрощайтесь же, — наконец раздался ее ломкий сухой голос, и все по очереди преклонили колени, касаясь холодного полированного дерева. Над черным холмиком выкопанной земли курился легкий пар, и гроб лег в распахнутое лоно земли беззвучно и мягко — она с любовью принимала свою прекрасную дочь… С ласковым шорохом падали комья земли, навеки укрывая собой ту, что так любила этот древний равнинный край.
— А теперь уходите, — прошелестел голос Селии. — Мистер Хаскем заедет за мной через два часа.
Неподалеку от ворот кладбища Симсон разговаривал с четырьмя латиноамериканцами, давая им последние указания.
— Они, кажется, летели с гробом из самого Перу? — уточнил Хаскем. — Их нужно отблагодарить. — И не успела Джанет ничего сказать, как он уже подошел к ним, вынимая бумажник. — Прошу вас, господа.
Замелькали пятидесятифунтовые банкноты. И в тот же момент лицо Джанет обожгли кошачьи глаза, на этот раз совсем зеленые от ряби молодых листьев, и тихий, но внятный голос сказал:
— Благодарю, мистер Хаскем, мне не нужны деньги.
Тонкая рука Хаскема с отполированными ногтями замерла в воздухе.
— То есть?
— То есть я не нуждаюсь в денежном эквиваленте моей работы.
Хаскем пожал плечами и повернулся к Джанет.