Милош молчал, а спрашивать о нем у Жана Джанет считала ниже своего достоинства. Ничего не слышно было и от родителей, а бабушка, потеряв опору в виде родных стен, все чаще проводила время в церкви. И одним ясным вечером, когда небо над каналом стало перетекать из оранжевого в пепельное, Джанет вдруг с пронзительной болью ощутила, что время уходит. То время, которое она могла бы отдать Милошу. То время, которое расцветало бы на ее теле его поцелуями. Наутро Джанет заявила бабушке, что возвращается в Ноттингем, и никакие рассуждения о пустом доме и просьбы подумать о своем здоровье на нее не подействовали.
К файф-о-клоку[9] она уже сидела на кухне, наслаждаясь чаем, которому вода Трента придавала совсем иной вкус, чем мутноватые воды побережья. Сейчас она допьет чашку и наберет заветный номер. Она не может больше ждать, что бы ни говорила Руфь! Уже отжившей свое женщине простительно говорить об ожидании, но она, Джанет, будет рваться к своему сейчас! Закрутив падавшие на глаза волосы, Джанет решительно потянулась к трубке. Но в этот момент телефон зазвонил сам и донес из-за океана усталый голос Патриции:
— Джанет? Ну, слава Богу, я звоню уже третий день! Бабушка в порядке? Джанет, девочка, тебе надо срочно приехать, у нас… неприятности. Видишь ли, Жаклин родила все-таки мертвенького, и теперь у нее чудовищный сепсис… Словом, папе очень плохо, и я за него боюсь. Прилетай, пожалуйста. Я жду тебя в Филадельфии завтра. Все рейсы после восьми вечера.
— Конечно, мама, — только и смогла пробормотать Джанет, забыв на мгновение обо всем на свете, кроме папы. Папы, которому сейчас плохо. Но в шестнадцать лет нет ничего непоправимого, кроме смерти, в которую и то не очень верится, и потому Джанет все же осторожно спросила: — А Милошу ты сказала?
— Стиву сейчас нужна ты. Ты, а не Милош, — резко и недовольно отрезала Пат. — До завтра. — И в трубке запищало.
Что же, значит, старая волшебница все-таки оказалась права, и ей снова суждено ждать. Но к случившемуся Джанет отнеслась почти с радостью, которую тоже можно было оправдать ее возрастом: теперь ее ожидание будет не пассивным, а деятельным, необходимым самому родному на земле человеку…
И через пару часов Джанет со своим неизменным саквояжем уже стояла на одной из бесчисленных бегущих дорожек «Хитроу».
* * *
Утомленная перелетом, Джанет ожидала увидеть и мать не менее уставшей от ожидания и свалившихся на нее бессонных ночей в больнице. Но к ее радости, удивлению и гордости навстречу ей порывисто шагнула такая победная в своем совершенстве женщина, что Джанет даже взвизгнула от восторга.