– Провокация! – громко хлопнул ладонью по коленке Ленин, – гнусная, примитивная провокация, имеющая цель поманить, задурить голову и одним ударом обезглавить всё революционное рабочее движение!
– Молодые люди, я вам не мешаю? – раздался раздражённый фальцет Плеханова, прервавшего свою высокоинтеллектуальную речь и уже несколько минут слушающего “диалог в прихожей”.
– Меня не интересуют никакие предложения и никакие посулы кровавого самодержавия, – гордо вскинув подбородок, уже громко и отчётливо произнёс Ленин. – Верить ему – себя не уважать. Вступать с ним в дискуссию – значит – опускаться до его уровня! А вот, что меня действительно интересует, это как он узнал о содержании нашего номера, если “Искра” ещё даже не доехала до России? Где, когда и как он мог её прочитать?
В редколлегии наступила звенящая тишина. Подпольщики, дезориентированные самим фактом царского послания и увлечённые обсуждением его содержания, только сейчас осознали, насколько они прозрачны для «тёмных сил», которые «злобно гнетут»…
– Куда и каким образом доставлено письмо? – перешёл в наступление Ленин. – Кому адресовано? Когда отправлено?
Краткое энергичное расследование, проведённое на месте, продемонстрировало неудобоваримо жуткие обстоятельства: в день, когда письмо императора было отправлено, газета была ещё ни напечатана, ни даже набрана, и содержание её правилось и дополнялось в рукописной форме. А это значило, что царская “охранка” здесь, в Германии, имеет доступ к личной переписке членов редколлегии, знает адрес редакции и адреса подпольщиков.
– Это провал! – констатировал Ленин. – Думаю, что отправленный тираж до России не доедет.[18] Жаль… Надо срочно менять явки и предупредить товарищей… Но самое главное и самое печальное – среди нас провокатор…
Плеханов открыл рот, чтобы что-то возразить, но последние слова Ленина придушили его реплику в зародыше, и, чувственно прокашлявшись, гуру сел за письменный стол, мрачно и величественно задумавшись. Перед ним на столе лежало письмо императора и взгляд Георгия Валентиновича непроизвольно упёрся в цитату Энгельса: «Нельзя уйти от своей судьбы….от неизбежных последствий своих собственных действий.»
Редколлегия расходилась по одному, со всеми конспиративными предосторожностями, петляя, как зайцы, по уютным улочкам столицы Баварии, “стряхивая” потенциальные “хвосты” и заходя для проверки во встречающиеся учреждения, лавочки и магазинчики.
Один из революционеров-подпольщиков, солидный импозантный лысеющий мужчина, с огромными, чуть навыкате, глазами и аккуратной растительностью на лице, по стилю чем-то напоминающей бороду и усы императора России, выполняя дежурную “заячью петлю”, быстро заскочил в местное почтовое отделение, профессионально проверился, убедился, что слежка как своих, так и чужих, отсутствует, и уже спокойно и вальяжно подошёл к стойке приёма телеграфных сообщений, быстро начеркав и передав солидному почтовому служащему краткое сообщение: “Парвус-Фальку. Тётушка заболела. Просит приехать. Срочно”…