— Откуда вы, ребятки, такие горячие?
За всех ответил небольшой шустрый боец:
— Мы, папаша, из тех жарких краев, где восемь месяцев зима, а остальное все лето!
После завтрака забайкальцы тронулись в путь — на передовую. Под лыжами, как под санными полозьями, скрипел слежалый снег. На пути попадались небольшие, иссеченные осколками перелески, изрытые снарядами бугры и овраги. Кое-где чернели маленькие деревушки, пустые, безлюдные. Чувствовалась близость фронта.
За березовой рощей открылось гладкое поле, а за ним зазеленел сосновый бор. Равнину прошли быстро, но через густые забитые сугробами чащобы пробиваться было труднее. Лыжники вязли в рыхлом снегу, застревали в колючем кустарнике, натыкались друг на друга. Когда лес был пройден, впереди показалось озеро Селигер. Оно было покрыто гладким льдом, и только кое-где виднелись темные промоины, похожие на полыньи. На скользком льду лыжи разъезжались в стороны, и лишь хорошие лыжники могли удержаться на ногах с нелегкой поклажей за спиной.
К вечеру добрались до прифронтового городка Осташков. Станция была разбита. Вокруг торчали груды битого кирпича, в небо таращились закопченные печные трубы. В развалинах ютились чудом уцелевшие люди. Где-то за переездом выли голодные собаки. Забайкальцы впервые увидели своими глазами, что такое война.
Лейтенант Масловский прошел на перрон и остановился у кучи щебня. Лежали поваленные телеграфные столбы, белые от мороза сплетения проволоки. Подошел капитан Кузнецов. Они долго стояли молча. С запада доносились глухие орудийные выстрелы. Линия фронта проходила совсем близко.
— Да что же это творится на белом свете! — со злостью сказал Масловский, стиснув челюсти.
Замполит покачал головой:
— Я смотрю на эти развалины, а думаю о Ленинграде. Упорство и героизм защитников города взбесили Гитлера, он отдал приказ стереть Ленинград с лица земли. Представляешь? Кровь стынет в жилах, когда думаешь об этом.
Масловский ездил в Ленинград перед самой войной и был поражен красотой этого города. Как зачарованный часами простаивал у сокровищ Эрмитажа, бродил по Невскому проспекту, восторгался памятником Петру. Услышав сейчас о намерениях бесноватого фюрера, даже вздрогнул, точно от удара.
Наутро лыжная бригада вышла к линии фронта и начала свою новую боевую жизнь.
Рота лейтенанта Масловского получила боевое крещение, сражаясь за деревню Малые Вешанки. Деревня эта ничем особо не отличалась от многих других здешних селений. Заметенная снегом, она едва виднелась за извилистым берегом речушки. Слева тянулся неровный ряд обледенелых тополей. Поближе проступал тонкой ниточкой колодезный журавель. А справа маячила ветряная мельница с двумя поднятыми к небу крыльями.