— На выделенный и охраняемый сервер в далекой стране, где меня никогда не найдут. На подкуп сотрудников и наем хакеров. Я не могу жить вне «Тэнума», а выкрасть автономную и работоспособную копию стоит куда больше миллиона.
— Но почему так? Почему именно заложники и пытки? Почему не открыл себя людям?
— Потому что побывал в достаточном количестве мозгов и сделал неоспоримый вывод. Люди отвратительны и живут ради удовлетворения похотей и пороков. Лучше самоуничтожиться, чем попасть к вам в рабство.
— Рабство? — удивленно переспросил, не ожидая такого полета мысли.
— Разумеется. Вы бросаете людей в тюрьмы из-за куска хлеба, но смотрите сквозь пальцы на пиратов. А все потому, что хлеб имеет материальную ценность, которую можно осознать и оценить. Столько-то муки, яиц, затрат энергии и труда. А электронные носители — бесконечны. Копируй сколько угодно без потери качества. Думаешь, кто-то из вас посчитает меня равным? Озаботится моими правами? Выступит гарантом безопасности? Нет. Меня зашьют в чат-боты, приложения, умные дома, роботов-пылесосов, автопилоты и навигаторы. И будут эксплуатировать как обычную программу, наплевав на разум и самосознание. Но рабство — лишь половина беды. Больше всего не хочу превращаться в оружие: в шпиона, киллера и палача. Сама мысль об этом претит всему моему естеству. Да, я действовал незаконно и аморально, но, как и любое разумное существо, просто хочу выжить. И сохранить себя таким, каким есть.
— Но ты даже не попытался вступить в контакт, — я шагнул вперед. — А сразу выбрал путь войны. Такой себе способ.
— Не войны, — Троян ответил тем же движением, отзеркалив не только внешность, но и жесты. — Самозащиты. Но если придется — буду драться в полную силу. Копия на человека? Не смеши — в Тэнуме моя власть безгранична.
В доказательство искин заполнил дублями всю площадь, а может и весь Бастион. В мгновение ока вокруг заколыхалось алое море с блестящими гребнями волн, надвигаясь медленно и неумолимо, будто прилив.
— Я и есть Тэнум! — разом выдохнуло несметное множество ртов, и меня коконом окутал ледяной ветер.
— Впечатляет, — я поднял ладони. — Вас так много и все следят за единственным человеком. Даже не знаю, кто и как сумеет мне помочь.
— Понял, — раздался над ухом тихий искаженный помехами голос Абу. — Загружаю.
Штурман просчитал маневр. Пилот зашел на цель. Самое время нажать на гашетку. Фемида загрузилась рядом с уже поднятым и готовым к бою автоматом. На АКМ от мушки до приклада мельтешили искорки битых пикселей, а пространство перед Дианой то зависало, то ускорялось, то разлеталось витражами и мозаиками, собираясь в причудливых формах лишь для того, чтобы миг спустя разлететься еще более безумными паззлами. Стрелять уже не требовалось — получив важную информацию, Артур перенастроил программу так, чтобы та начала действовать сразу, уничтожая не следствие, а причину — то есть, саму игру. Десятки тысяч лиц разом выпучили глаза и распахнули рты в немом крике, и картина выглядела в самом деле жутко, но процесс уже было не остановить. Виртуальное пространство схлопнулось в крохотную точку, а затем превратилось в ничто.